14 мая 2016 г.

Мастерская Права человека - анимация: «Трудно будет и юристам, и художникам»

Настя Компанцева, координатор мастерской «Права Человека – анимация», магистрант философского факультета и участница Московской открытой школы прав человека рассказала, зачем правозащитникам мультики, почему нам сложно принять идею прав человека, и на что обращают внимание руководители ПЧ при отборе участников.

Чего ждать от мастерской? И почему вы приглашаете людей, которые не очень разбираются в правах человека и которые, с другой стороны, ничего не знают об анимации?

Это не курс по правам человека, а скорее возможность освоить новый формат высказывания. Да, в первый день мы читаем вводный курс от Московской открытой школы прав человека. Это нужно для того, чтобы задать общее пространство для работы. Все остальное время мы будем договариваться, придумывать персонажей, писать сценарий, снимать и монтировать. То есть мы будем те сложности и проблемы, которые в первый день возникнут, решать таким вот путем, через сюжет, через характеры. С золотой лекцией приедет научный руководитель мастерской, Андрей Юров, глава Учебно-консультативного совета Московской открытой школы прав человека, глава Постоянной комиссии по правам человека за рубежом (СПЧ при Президенте РФ), эксперт Совета Европы.

А отбор у нас довольно суровый. Просто критерий другой. Знания – это то, что нетрудно приобрести самостоятельно. Вот умения получить сложнее. Мы ищем людей, которым почему-либо понадобилось умение говорить о правах человека. Не докладывать, а говорить с кем-то: со школьниками, студентами, зрителями. Например, это может быть режиссер, работающий с социальными темами. Педагог и тренер клуба дебатов. Юрист, ищущий место в защите прав человека. Или студенты-международники, которые мечтают усовершенствовать курс школьного обществознания и готовы для этого отправиться в школы.

О технической стороне дела беспокоиться не стоит. Преподаватели, которые к нам приедут – это художники и педагоги из проекта HUMRA - Human Rights Animation. Помимо этого они все трудятся в студии «ДА», которая занимается «мульт-терапией» с детьми-инвалидами, детьми с онкологическими заболеваниями, подопечными интернатов и кризисных детских центров. У них большой опыт работы с самыми разными и совершенно неподготовленными взрослыми и детьми. На сайте ХУМРА можно убедиться, что проникновенный и трогательный мультфильм требует вовлечённости и честности, а не навыков графики.

Кому на мастерской придется сложнее: консервативному юристу, который привык все делать по шаблону, или фантазеру-мечтателю, который блещет идеями, но ничего не знает о правах человека?

Обоим будет сложно. Ни знание кодексов, ни креативность сами по себе решающими могут и не быть. Как показывает опыт МОШПЧ, самую большую сложность у участников вызывает сама идея прав человека.

Почему?

Многим из нас хочется верить, что есть какие-то неотъемлемые врожденные права и свободы, присущие всякому человеку. Которые иногда игнорируются, но в конце концов никуда не денутся и победят. Но права человека – не натуральные права. Наоборот, они самые что ни на есть ненатуральные: это обязательства, которые берут на себя государства по отношению к своим гражданам. В XX веке государства продемонстрировали, что ничто не мешает им законно уничтожать целые группы граждан: евреев, цыган, образованных, шизофреников, ЛГБТ и так далее. И для того, чтобы это стало хотя бы незаконно, после Второй мировой были придуманы права человека как часть международного права. Приходится перестроиться, чтобы понять: права человека существуют не вообще, а только постольку, поскольку государство принимает на себя обязательства их соблюдать.

Другая сложность – доктрина прав человека очень эмоционально неудобна. Всеобщая декларации прав человека говорит: «Все люди рождаются свободными и равными в своих правах». Это значит по меньшей мере, что любой, кого я могу встретить на улице, в тюрьме или больнице – точно человек. Но сохранять эту позицию очень непросто, потому что дегуманизация другого – это тысячелетиями отточенная способность.

На тренингах в МОШПЧ постоянно обнаруживается, что наши требования к справедливости суда или свободе слова быстро снижаются, если мы испытываем антипатию. Нам хочется, чтобы хорошим людям всё было по справедливости, а плохих было не слышно и не видно. Но если не будет справедливого суда для плохих, то и для хороших его тоже не будет; если можно запретить печатать плохих, то и хороших запретить ничто не мешает.

Доктрина прав человека говорит, что ни при каких обстоятельствах государство не приобретает права лишать человека свободы без независимого суда. Вот даже такого человека, которого нам хочется убить своими руками (что, кстати, не будет нарушением прав человека, потому что права человека касаются только отношений человека и государства). Приходится сдерживаться и требовать для всех суда по той же процедуре, что обещана нам самим. Потому что совершенно неизвестно, не откажут ли завтра нам в этой процедуре по какому-нибудь другому критерию. Например, за ношение очков или знание иностранных языков, как в Камбоджии при Пол Поте. Так что способность относиться к людям как к свободным и равным в своих правах – не естественная, ее трудно поддерживать. Сама по себе она существовать не будет: о ней нужно думать, ее нужно объяснять, ее нужно развивать.

Влияют ли на отбор политические взгляды желающих? Например, возьмете ли меня если я радикальная оппозиционерка или, наоборот, симпатизирую нынешней власти?

Не влияют, так как мы о них не спрашиваем. Но если вы настойчиво подчеркиваете свои политические взгляды в анкете, для нас это повод задуматься: умеете ли вы различать политические и общественно значимые цели? Оппозиция и действующая власть могут меняться местами, а цели правозащиты остаются теми же. Соблюдение прав человека проблематично для любой власти, это её ограничивает. Поэтому защита прав человека всегда будет зависеть от эффективности гражданского контроля, а не от того, кто оказывается у власти.

Какое направление ближе мастерской: просветительское (делаем мультики, чтобы влиять на ситуацию) или же философское (создаем контент, заставляющий поразмышлять над сложными темами)?

Оба. Нельзя повлиять на ситуацию в отсутствие людей, которые будут думать. Распространение информации работает только в отдельных случаях: например, иногда достаточно напечатать листовки и научить полицейских представляться и называть причину задержания (да, они не всегда об этом знают). Но чтобы появилось какое-то общественное требование, вам должно стать лично, жизненно важно, чтобы преступник считался человеком и всех судили одинаково. Представляете? А впридачу вы должны хотеть свободы слова, собраний и объединений, чтобы можно было это видение мира отстаивать. Пока этого просто мало кому хочется. И заставить людей этого хотеть тоже нельзя. Напугать – можно, вот как после Второй мировой. Но это для нас тоже не вариант.

Поэтому мы приглашаем думать тех, кто уже захотел. А что такое думать? Это не вариться в собственных мыслях, у каждого из нас по отдельности не особенно разнообразных. Думать – это вместе с другими пытаться понять, кого взять на космический корабль при эвакуации с Земли.

Кому точно не стоит ехать на мастерскую? Чего не стоит от нее ожидать?

Не стоит ехать на мастерскую, если вам нужен просто курс по правам человека: для этого лучше приезжать в Москву или в Питер на Открытые школы прав человека или участвовать в других семинарах и воркшопах HUMRA.

Текст: Олеся Остапчук