26 июля 2018 г. Оргкомитет ЛШ

Ноги старых директоров

В июле 2018 года Юра Романов, Ира Маслякова и Гриша Тарасевич (люди, которые долгое время были директорами ЛШ, также известные под кодовым названием «триумвират») пострадали от заболеваний ног. Сочувствуем, желаем скорейшего выздоровления и рассказываем, как можно отнестись к сложившейся ситуации.

Часть 1. Совпадение? Не думаем…

Долгое время (как минимум, лет семь) во главе Летней школы стояли три директора — Юрий Романов, Ирина Маслякова и Григорий Тарасевич. Попеременно один из них становился дежурным директором, а двое других — его заместителями. Этот триумвират правил ЛШ почти безраздельно, пока восставшие народные массы во главе с Романовым, Тарасевичем и Масляковой не свергли прогнившую диктатуру Романова, Тарасевича и Масляковой. Сейчас установился относительно демократический режим — директора выбирают на конкурентной основе.

При новой власти бывшие директора до сих пор чувствуют себя как единое целое, но общаться им удаётся не так часто. Лучшей иллюстрацией единства триумвирата может служить их здоровье. В середине июля этого года у всех троих появились проблемы с ногами. Юра Романов был вынужден срочно покинуть ЛШ, где он — научный руководитель мастерской «Образование»: начались проблемы с правой ногой, которую он сломал зимой. Юра был вынужден ложиться в больницу и делать операцию. Григорий Тарасевич - научный руководитель ШНЖ — ничего не знал об этой ситуации. Но ментальная связь между двумя бывшими директорами настолько сильна, что Гриши случился острый тромбоз обеих ног и он срочно уехал с ЛШ, после чего тоже оказался в больнице.

Многие шутили, что третий бывший директор — Ирина Маслякова — как-то выпадает из этого ряда. Шутка оказалась не смешной. Около недели назад Ирина сломала палец на левой ноге, так и не успев доехать до ЛШ. «Палец такой, как небольшой баклажан…», — рассказывает она.

Часть 2. Куратор со шприцом

Рассказ Григория Тарасевича о его пребывании в Городской клинической больнице №1 им. Н.И. Пирогова.

…Ещё вчера я гулял по дорожкам ЛШ, читал лекции, работал с текстами студентов ШНЖ, но внезапно превратился в пациента 3-го хирургического отделения больницы номер 1 имени Н.Т. Пирогова. Первые полчаса всё мне казалось непривычным. Но я очень быстро адаптировался и понял, что не многое в моей жизни изменилось.

Здесь все — и преподаватели, и рядовые участники — относятся к какой-то мастерской. При знакомстве в курилке первый вопрос: «Ты с какого отделения?». Меня, например, зачислили на ХирО. А есть ещё ГлазО, УрО, ТерО, ГинО. Даже ПсихО здесь есть, но их в нашу курилку, к счастью, не пускают. Да, курить тут тоже можно только в строго отведённых местах. И действует сухой закон. Все живут здесь все также в палатках, но поскольку они большие, их называют палатами. Похожий график приёма пищи. Вот появляется в летнешкольном телеграм-канале сообщение: «Народ, пойдём есть», тут же по коридору больницы разносится: «Обе-е-е-е-е-дать!», а в 23.00 наступает режим тишины. Еще здесь есть преподаватели (врачи), научные руководители (заведующие отделениями) и кураторы (медсёстры). Интернет очень тугой. Может, стоит попросить ваучер в Избе, то есть — в административном корпусе? Посуду моют централизовано и шансов найти свою миску практически нет.

Так что образ жизни мой почти не изменился: поел, поработал с текстами студентов, подготовил задание для школьников, опять поел, провёл планёрку по учебной программе на 3-й и 4-й циклы, поработал со своими текстами…

Но есть, конечно, некоторые отличия. Например, рядовым участникам не разрешают дежурить на КПП. Еда здесь плохая — порция мяса раз в десять меньше, чем на ЛШ. Зато в душ практически нет очереди. Но это мелочи. Главное — это вести себя, как на Летней школе, даже если ты оказался в больнице.

Часть 3. Мораль

1) Совместная работа на ЛШ объединяет людей, заставляет их жить одним и тем же. Но при этом каждый сохраняет свою индивидуальность.

2) Летняя школа — это не место, это состояние души. Ты будешь всегда на Летней школе, если она будет внутри тебя.

3) Берегите, блин, своё здоровье. Ведь мы нужны друг другу вовсе не только для того, чтобы приносить в палату апельсины и сочувственно спрашивать: «Что говорят врачи? Ты же поправишься?»

Григорий Тарасевич