12 января 2020 г. «Пресс-изба»

Интервью с избранными: Антон Будников и Герман Осьмак об ЛШ-2020

Что год грядущий нам готовит? Фигня ли «Летняя школа»? Почему они этим занимаются? Каково быть крашем всех летнешкольниц? Директор и замдиректора XVII сезона «Летней школы» ответили на вопросы главного редактора Пресс-избы ЛШ.

Главный редактор Пресс-избы «Летней школы» Андрей Ромашков: Всем привет, это Пресс-изба! После выборов только одному СМИ удается записать интервью с победителем этих выборов и одновременно со вторым кандидатом — который тоже победил в каком-то смысле, получив должность заместителя директора «Летней школы». На этот раз это была Пресс-изба «Летней школы».

Мы общаемся с Антоном Будниковым, теперь уже трижды директором «Летней школы», и его первым заместителем Германом Осиповичем…

Все: (смеются)

Андрей: Каким Осиповичем? Германом Жаковичем Осьмаком! Говорим о том, какой будет «Летняя школа» в этом году; о том, кто они такие и почему этим занимаются; о «Летней школе» в целом, о ее проблемах и достоинствах. Я — Андрей Ромашков, главный редактор Пресс-избы. Привет, Антон и Герман.

Первый заместитель директора ЛШ-2020 Герман Осьмак: Приветики.

Директор ЛШ-2020 Антон Будников: Здорово! Ну, давай, сыпь своими вопросами.

О выборах

Андрей: Ну что ж, Антон, ты только что выиграл третьи выборы на «Летней школе». Каково это? (01:16)

Антон: Это нормально.

Андрей: Были ли хоть одни выборы, на которых ты сомневался, что победишь?

Антон: Конечно. Первые, наверное.

Андрей: А кто были оппоненты?

Антон: Гарик Мосягин и Антон Самойлов.

Андрей: Каковы были итоги голосования?

Антон: Сложно, не помню. Больше 50% голосов ушло в итоге в меня, на втором месте был Гарик, на третьем — Антон, но соотношение не помню.

Андрей: Я так понимаю, что это был год кризиса? Куда делся предыдущий директор?

Антон: Да нет. Предыдущий директор, на тот момент Влад Ракинцев, он просто не смог больше выполнять эти обязанности. Это было известно заранее, у него родилась дочь — и стало понятно, что на следующем сезоне он не сможет выполнять эту роль. Ну и, как бы, я подумал: «Кто, если не мы?»

Андрей: И вот на «Летней школе» уже растет новое поколение летнешкольников, которые не видели базу «Волга» при другом директоре. А предыдущие выборы, как и эти, можно назвать постановочными в каком-то смысле, потому что альтернативные кандидаты были — было заранее понятно, кто победит. Или ты с этим не согласишься? (2:26)

Антон: Пффф. Прошу прощения, сейчас вечер пятницы, и я издаю странные звуки. Не сочтите, что я всегда так делаю, просто я сейчас уставший. Ну, смотри. Давай будем называть вещи своими именами, и, конечно, я не очень-то сильно сомневался в том, что в третий раз победа на выборах будет моей. Равно как и в прошлом году, когда моим оппонентом была Яна Сергиевская. Понимал настроение общественности по поводу моей персоны и персоны Яны — это тоже не было для меня большим сюрпризом, как и для Яны тоже. Там был довольно большой перевес.

Я бы не назвал такие выборы постановочными, потому что… Хотя, может быть, и можно сказать, что это постановочные выборы, потому что Германа… Тебя же Яна выдвинула, насколько я знаю?

Герман: Выдвинула-то она. Опередив Гришу Тарасевича всего на 15 минут.

Все: (смеются)

Антон: И, в общем, кажется, что и Гриша, и Яна руководствовались соображениями о том, что должен же хоть кто-то составить Будникову конкуренцию. Короче, я считаю так. Я бы не сказал, что это постановочные выборы — они были вполне серьезные. Действительно, общественность могла решить, что Герман более достоин этой роли…

Андрей: Собственно, шесть человек так и решили. А за тебя проголосовали 20 с чем-то?

Антон: Да, 20 с чем-то. 40 голосов: шесть, кажется, за Германа, пять против всех и все остальные за меня. Не постановочные, потому что вполне могло быть, что Герман стал бы директором, а я бы стал его заместителем — и нормально бы себя чувствовал. Как я уже говорил, мне все равно, в какой роли заниматься организацией «Летней школы». Конечно, я предпочитаю быть директором — поэтому я и выдвинулся в очередной раз, — но если бы Совет «Летней школы» решил наоборот, это бы меня никак не огорчило.

Андрей: То есть, я бы сказал, что «Летнюю школу» отличает от какой-нибудь недемократической страны то, что там есть оппозиция, которая хочет править по-честному, а ей не дают. А здесь просто нет других желающих, потому что это скорее ответственность, чем власть.

Антон: К сожалению — к моему искреннему сожалению, у нас действительно нет людей, никакой политической, прости господи, силы, которая называла бы себя оппонентом Будникова. Или оппонентом — ох, какие слова! — строя Будникова, режима Будникова. У нас правда нет таких. То ли всем пофигу, то ли нет несогласных, то ли просто лень. Но у нас правда нет людей, которые хотели бы всерьез поконкурировать. Я бы хотел, чтобы они были.

В работе директора не так уж много приятных вещей. Я не очень уж держусь за эту должность. Просто хотелось бы, чтобы «Летняя школа» развивалась — и, кажется, так сложилась ситуация, что лучше всего школа развивается с…

Андрей: Ну это ты так говоришь. (смеется)

Антон: Это я так говорю. Пожалуйста, пусть выйдет любой другой человек и скажет: «Ты неправ, Будников. Давай, я хочу». Если это будет человек серьезный, всерьез желающий «Летней школе» блага и готовый заниматься развитием — да ради бога, я не буду ни капли держаться за эту, прости господи, должность.

Андрей: Плюс, как я понимаю, есть фактор того, что заместитель директора также получает некоторый опыт, который позволяет ему стать в следующем году директором. Например, ты перегораешь и решаешь точно больше не баллотироваться, и Герман, побыв в роли второго человека — в кавычках «второго человека» — на «Летней школе», сможет этим заняться сам.

Герман: Ну, судя по всему, да.

Антон: Все так. Я очень рад, что Герман встал на эту дорожку, скользкую дорожку. (смеется) Я очень рад, что у Германа есть желание заниматься организацией «Летней школы» на этом уровне — директорском, замдиректорском, не суть. И роль заместителя — это вполне себе возможность набрать необходимый опыт, чтобы потом получить большинство на каких-нибудь следующих выборах.

Андрей: Наверное, можно сказать, что должность замдиректора — это даже более самоотверженная работа, потому что ты не получаешь всех тех репутационных плюшек директора, но при этом несешь сравнимую ответственность и выполняешь сравнимое количество задач.

Антон: Все очень индивидуально. Нельзя говорить, что ситуация всегда такая на той или иной должности.

О будущем

Андрей: Ладно, закончили с выборами. Что будет с «Летней школой» в 2020 году? Что будет новенького? Есть ли большие планы? Или просто хочется удерживать взятую в прошлые годы планку? (7:58)

Антон: Она пройдет хорошо. К сожалению — или к счастью — у нас нет каких-то революционных планов делать что-то супервыдающееся — в смысле вносить какие-то существенные преобразования. Что будет на «Летней школе», сильно зависит от того, какой набор мастерских будет в этом сезоне, а это определится примерно к третьему февраля, когда закончится прием заявок на открытие мастерских.

Касаемо всего остального: мы не собираемся делать ничего такого, о чем мы уже много лет не разговариваем. В прошлом сезоне сделали эмоционально-политический, я бы так выразился, задел в сторону улучшения условий пребывания на «Летней школе»: вели переговоры на высоком уровне с институтом ОИЯИ. В том числе приезжал директор института академик Матвеев в лагерь, мы общались за все: за дальнейшее сотрудничество, за улучшение условий пребывания на «Летней школе». Не исключено, друзья, что в 2020 году у нас будет какой-то новый туалет… Некоторые подвижки в этом направлении есть, и последние события происходили буквально…

Андрей: Будников обещал туалет!

Антон: Я не обещал туалет. Пересмотрите, друзья, отмотайте эту запись, я сказал: «Не исключено, что…» Обещание, к сожалению, дать не могу. Слишком уж…

Герман: Масштабный проект.

Антон: Слишком масштабный проект и слишком высокая степень неопределенности окутывает всю эту область строительства инженерных всяких там приколов.

Андрей: Герман, ты известен на «Летней школе» как человек-строитель, строитель всего. Ты будешь выполнять эту роль и на следующем сезоне?

Герман: Буду ли я строить летнешкольный сортир?

Андрей: Это, наверное, будут делать специально обученные строители, но, может быть, планируются какие-то еще обновления? Там, новый стенд, новый навес? Или пока такие планы не прорабатывались?

Герман: В планах, насколько я понимаю, давно висит второй навес, но посмотрим. Решится он построиться — построим, не решится строиться — не будем. Буду ли я в этом участвовать? Ну, судя по всему, да. По крайней мере, пока никого иного на данную позицию не намечается.

Андрей: Обязанности в своем дуэте вы не распределяли еще?

Антон: На самом деле, предметно мы об этом еще не разговаривали. Я примерно представляю себе спектр интересов и способностей Германа — и он мне очень нравится. Очень, очень, очень нравится. У Германа есть много самых разнообразных талантов и жизненного опыта. А какой именно фронт организационных дел каждый из нас будет курировать — об этом мы еще будем разговаривать.

Тем более что надо бы еще добавить заместителей, поскольку, как мы помним, правила летнешкольного мироустройства предписывают, что занявший второе место на выборах директора автоматически становится заместителем — а еще директор может назначить любое ему необходимое количество заместителей. Я пока не проработал этот вопрос, но как минимум один заместитель еще появится. И потом втроем мы уже как-то раскидаем функционал, кто чем именно будет заниматься.

О раздельном сборе мусора

Андрей: Мы собирали вопросы про следующий сезон от наших будущих зрителей и читателей. И кроме туалетов — очевидно, это был один из самых популярных вопросов — было несколько вопросов про раздельный сбор мусора. Люди хотят. Ответишь ли ты на этот запрос? (12:49)

Антон: Я готов ответить на этот запрос, отвечал на него уже много раз в личных беседах и в многочисленных чатиках.

Андрей: Но ответ «Не знаю» или «Посмотрим, как-нибудь» — это не ответ.

Антон: А ответ мой был не такой. Собственно, мое отношение к раздельному сбору мусора следующее: я всячески одобряю вот эти вот экологические инициативы. Если есть на «Летней школе» какие-то люди, которые за это радеют, я рад и готов их поддерживать. Но есть ряд проблем. Чтобы организовать раздельный сбор и грамотную утилизацию этого мусора, нужно некоторое количество нетривиальных организационно-логистических приколов. В частности, по ряду причин это попросту невозможно. Там есть нюанс, что...

Герман: Я могу попробовать.

Антон: Я хочу объяснить, что я имею в виду. На территории Тверской области, после последней мусорной реформы так называемой, есть ровно один региональный оператор, который имеет право собирать мусор по территории. Он единый, ты заключаешь договор с ним, а дальше там всякие субподрядчики непосредственно у тебя мусор забирают. Но ты заключаешь договор с одним юридическим лицом и больше ни с кем не можешь этого делать. И эти ребята попросту не умеют в раздельный сбор мусора. Попросту не умеют. И, кажется, законы запрещают… Мы не можем, находясь в Тверской области, нанять контору из Москвы.

Герман: Точно запрещают.

Антон: Спасибо, Герман! У Германа, по сравнению со мной, очень большой юридический бэкграунд. Остается какой вариант? Если гора не идет к Магомеду, значит, Магомед должен поехать к горе. Значит, нужно этот раздельно собранный мусор везти на территорию, например, Москвы и где-то там разгружать. Мне представляется, что раздельный сбор мусора, а потом перевозка этого мусора на 120 километров и сдача его куда-то на переработку — это, как бы так помягче, не самое эффективное расходование финансовых средств.

Я уж молчу про организационные сложности, которые это за собой влечет. Нужно понимать, что этот мусор нужно будет как-то хранить, нужно его будет как-то мыть. Люди, которые были на ЛШ, вспомните, сколько банок тушенки открывается только для приготовления одного обеда. А еще есть сгущенка, есть ужин. И весь этот мусор нужно как-то помыть — при том, что консервные банки довольно сложно мыть с точки зрения гигиены и опасности повредить руки. И так далее. Тут много всплывает вопросов — и я не знаю, как их решить.

Герман: Наверное, в первую очередь это должен решить региональный оператор Тверской области.

Антон: Наверное. Нет, можно внедрять какие-то экологические инициативы. Например, что-то сделать с пластиковой посудой, которую мы закупаем в большом количестве: одноразовые ложки и стаканчики. Тут есть варианты, но тут включается санитарно-эпидемиологическое законодательство и требования Роспотребнадзора, с которым я имел пристрастную беседу в сентябре минувшего года. И дешевле, и проще покупать одноразовую посуду, которая точно гигиенична, чем доказывать им, что наш способ мытья посуды тоже приемлемый.

Еще можно вспомнить про сбор макулатуры — ну, мы собираем макулатуру, мы ее не выкидываем. Или, там, батарейки у нас уже несколько лет собираются — рано или поздно мы их куда-нибудь вывезем. Это несложно. А если говорить про раздельный сбор мусора, который мы продуцируем в промышленных масштабах, типа тары из-под тушенок и сгущенок — с этим сложно.

Если кто-то знает какое-то решение или если я в чем-то заблуждаюсь — я готов разговаривать об этом. Я готов к любым предложениям. И мы помним, что инициатива наказуема — в том смысле, что мне хотелось бы, чтобы мне в личку писали не «Антон, давай организуем раздельный сбор мусора», а предложения о том, как именно это можно сделать.

Андрей: Или если кто-то решит возглавить эту инициативу.

Антон: Или если кто-то решит возглавить. Я готов разговаривать, но за последнее время было несколько попыток — человек пять были серьезно настроены решить этот вопрос, я всем приводил аргументы, почему их предложения не будут работать. И все они куда-то ушли в закат и больше не появлялись. Было много вариантов — начиная от аппарата, чтобы как-то там прессовать этот пластик, чтобы потом куда-то вывозить. Но, в общем, да. Я готов к любым вопросам и предложениям про вот эту вот экологическую штуку.

О скорости интернета

Андрей: Еще люди спрашивают про скорость интернета: будем ли улучшать ее, сколько это стоит, можно ли это сделать вообще при существующих у «Летней школы» ресурсах? (18:38)

Антон: Да, можно. Или нельзя?

Все: (смеются)

Антон: Извините. Там есть нюанс. У нас интернет приходит в лагерь по радиоканалу, который имеет ограниченную толщину. Она довольно большая по моему ощущению, что-то типа 80 гигабит в секунду… Мегабит? Мегабит. Или что-то такое. В общем, толщина канала где-то под сотку. У нас на мачте стоит приемник, где-то за несколько километров на каком-то объекте ОИЯИ стоит передатчик — и это, в принципе, максимум, что мы можем выжать из такой технологии.

Повышение пропускной способности канала вовне лагеря — это нужно как-то к какой-то магистрали подключиться. Разговоры об этом уже много лет идут, но это зависит даже не от нас и даже не от ОИЯИ. Какой-то федеральный провайдер интернета и связи должен где-то провести свою магистраль, от которой потом можно ниточку в лагерь бросить. Мы про это помним, и каждый раз, когда заходит речь об инженерных делах с институтом, мы этот вопрос поднимаем. Новостей пока нет — ни позитивных, ни негативных. Проект не закрыт, мы ждем.

О питании

Андрей: И, наконец, вегетарианцы спрашивают, когда будет какое-то разноображивание меню. (20:22)

Но тут, наверное, я сам готов ответить на вопрос, будучи вегетарианцем на одной «Летней школе» и не совсем вегетарианцем на другой. Дело в том, что, если вы вегетарианец, вы не знаете, что у не вегетарианцев тоже достаточно однообразное меню. Причем, наверное, даже более однообразное, потому что тушенка добавляется во все, а не тушенка бывает крайне редко. Поэтому, если менять лечо на что-то для вегетарианцев, то нужно и тушенку на что-то менять для мясоедов, и… Наверное, это будет дорого? Почему мы так не делаем?

Герман: По-моему, у вегетарианцев очень разнообразное меню.

Андрей: А ты вегетарианец или мясоед?

Герман: Мясоед. Но часть очереди мясоедов периодически мигрирует к вегетарианцам.

Андрей: Ну, это происходит потому, что мясоедов уже тошнит от этой тушенки и они хотят что-то иное попробовать. Вегетарианцы не могут сделать то же самое, когда их начинает тошнить от лечо. Хотя меня, честно говоря, не тошнило от лечо.

Антон: Как и все в нашей жизни, этот вопрос состоит из нескольких. Есть вопрос разнообразия еды на «Летней школе» в принципе, есть вопрос разнообразия у мясоедов и вегетарианцев отдельно. В первую очередь всплывает вопрос цены. Разнообразная еда — дорогая. И дороже, чем мы, к сожалению, можем себе позволить.

Андрей: Потому что самая дешевая еда только одна. Все остальные еды только дороже, правильно?

Антон: Мы стараемся максимально разнообразить еду. Как вы могли заметить, мы почти все доступные виды круп используем: рис, чечевица, греча, пшено, перловка и так далее. Всякие там булгур, кускус, вот это все…

Андрей: Киноа.

Антон: Не знаю, что это. Простите мое невежество.

Андрей: Заливаешь водой — и готово (на самом деле имеется в виду кускус — прим.ред.).

Антон: Чудесно.

Андрей: Безвкусная абсолютно.

Антон: Все эти виды круп, они гораздо дороже, чем рис и греча. А другие виды пищи — у нас же не только крупы, у нас еще мясо, рыба и всякие фрукты, овощи… В целом, еда — это довольно большой кусок летнешкольного бюджета. Примерно — сейчас могу ошибиться — сильно больше 50%. Может быть, 80% — но с ходу не помню. В любом случае больше половины расходов «Летней школы» — это расходы на еду.

Мы бы рады тратить на еду больше, но тут мы зависимы от нашей доходной части бюджета, которая зависит от добровольных благотворительных пожертвований участников «Летней школы», координаторов и преподавателей. И чем больше все будут жертвовать, тем более разнообразное меню мы будем подавать.

Хочу сказать, что у меня есть серьезное намерение довольно глубоко пересмотреть наше меню летнешкольное к этому году. Не факт, что получится, потому что оно довольно серьезно сбалансировано и обработано. Это не просто набор продуктов, который мы придумали. Там же есть довольно увесистая пачка всякой документации: технологические карты, типовое меню. Все это проходит ежегодную экспертизу, и, в общем-то, там нельзя просто взять и сказать: «А давайте у нас вместо гречки будет тушенка». Там надо все это помнить и смотреть: требования к балансу белков, жиров и углеводов и так далее. Вопрос сложный, но мы о нем думаем всегда.

О личности

Андрей: За сим блок «Актуальное и практическое о будущем сезоне» закончили, начнем блок «О личности». Антон — но и Герман тоже, тут тебе не удастся отвертеться — расскажи, пожалуйста, как «Летняя школа» изменила твою жизнь? Что она принесла? И где ты находишь мотивацию для волонтерской и добровольческой деятельности? (24:32)

Антон: Довольно радикально изменила, надо сказать. Я не хочу вдаваться в детали, но практически все, что у меня сейчас есть в жизни — начиная от личного окружения и каких-то там профессиональных достижений, профессионального опыта, который я считаю хорошим — мне он нравится — я о нем не жалею — все это появилось у меня благодаря «Летней школе», благодаря знакомству с людьми, с которыми меня «Летняя школа» свела. В целом, «Летняя школа» дала мне очень много чего.

Андрей: Ты из-за нее в Москву переехал?

Антон: Ну, я переехал в Москву не то чтобы из-за «Летней школы» — я в Москву переехал из-за желания лучшей жизни. Со всех сторон, начиная от материального благосостояния и заканчивая людьми, которые вокруг меня есть. В Орле, где я жил до этого, мне очень не хватало людей, с которыми меня свела «Летняя школа», потому что они очень хорошие — там их единицы, а здесь из них почти все мое окружение, собственно, и состоит. Поэтому «Летняя школа» много мне дала.

Андрей: Герман, на тебя как-то повлияла «Летняя школа»? Ты сколько лет был, семь?

Герман: Три. Не знаю пока, как на меня повлияла «Летняя школа».

Андрей: Ну, процент людей, с которыми ты регулярно общаешься…

Герман: Определенно он возрос экспоненциально.

Андрей: Количество людей с которыми ты общаешься вообще или доля летнешкольников в этом кругу?

Герман: Ну, если растет количество летнешкольников, то растет и сам круг. Объем людей, с которыми я общаюсь по тем или иным вопросам, сильно возрос. Это прикольно.

Андрей: А почему вы занимаетесь добровольческой деятельностью?

Антон: Ну, слушай, сложно сказать. Потому что мне хочется делать мир лучше. Я для себя решил, что «Летняя школа» делает мир лучше. Я делаю «Летнюю школу» — я делаю мир лучше. Мне нравится делать мир лучше. Все. Достаточное объяснение? Я считаю, что «Летняя школа» — это важная вещь, и я рад и горд возможности прикладывать свои скромные усилия к тому, чтобы это все существовало. В этом я нахожу силу.

Андрей: Герман?

Герман: Примерно… Примерно то же самое я и думаю. (смеется) Единственное, хочу добавить. Какой-то психолог — или не психолог, не помню точно — термин предложил: «симулякр». Симулякр — это некое явление или действие, что-то, что уже не выполняет ту роль, для которой оно было изначально предназначено. Например — не буду приводить примеров.

Ну так вот, в случае с «Летней школой» таких приколюх минимум. Ты совершаешь какое-то действие, и оно имеет какой-то результат. Если действие хорошее, то и результат хороший. Много классных людей: приезжают люди, которые хотят учиться, и приезжают люди, которые хотят учить. Они учат, а те учатся. И не происходит никаких симулякров, как в различных других заведениях. Это прекрасно, и хочется приобщаться к этому прекрасному — что я и делаю.

Кто, если не Будников?

Андрей: Антон, побыв директором «Летней школы» и переизбравшись на третий, скажи: какой будет «Летняя школа» без Будникова, если отбросить красивые слова про сообщество? Кто, если не Будников? Может ли кухарка управлять «Летней школой»? #сексизм #Ленин (29:12)

Антон: Не знаю. Не ко мне вопрос. Не мне решать, кто чего стоит и кто что может.

Андрей: Ну, скажем так, по данным источников Пресс-избы, ты сомневался, что хочешь быть директором еще один год. Но поскольку понял, что нет достаточно опытного кандидата с достаточным объемом поддержки внутри Совета «Летней школы», ты решил остаться еще на один год. Так ли это?

Антон: Это правда. Я устал довольно сильно за последний год. Прошлый сезон был для меня довольно сложным, это был самый сложный сезон в моей летнешкольной истории. И да, я задумывался о том, надо ли мне это еще раз. И да, я смотрел вокруг, разговаривал с разными людьми и пытался получить, добыть какие-то сведения о том, что какой-то человек хочет побыть, собирается всерьез претендовать на роль директора.

Я не увидел таких людей. Точнее, там была одна попытка, один человек собирался, но передумал. Но если бы появился человек, который бы всерьез сказал: «Я хочу быть директором “Летней школы”» — и если бы этот человек вызывал у меня доверие…

Андрей: (показывает на Германа)

Все: (смеются)

Антон: Про Германа поясню. Если бы этот человек вызывал бы у меня доверие, я бы не выдвигал свою кандидатуру. Кандидатура Германа была выдвинута после того, как я выдвинул себя — и понимаю, из каких соображений. Если бы появился человек, который вызывал бы у меня доверие, и если бы у меня была уверенность, что он реально победит против меня… Ну, в общем, Герман появился на кандидатском горизонте уже после того, как я выдвинул свою кандидатуру, и снимать ее уже не было смысла. Кажется, все разыгралось лучшим способом, каким могло бы… Хотя Герман, может быть, так не считает?

Герман: Нет, я ровно так и считаю.

Андрей: Я правильно понимаю, что ты изначально, фактически, выдвигался в качестве вице-президента, замдиректора?

Герман: Ну, во-первых, у меня планируется довольно сложный год, особенно его начало, связанное с защитой диссертации. Было бы очень сложно совмещать, и 100% где-нибудь я бы зафакапил. Поэтому я всячески просил Антона: «Ты, пожалуйста, будь директором — я-то как-нибудь выдвинусь». И в своем предвыборном излиянии я, собственно, так и написал, что дебаты Антона с самим собой смотрелись бы немного странно, поэтому составлю компанию.

Антон: Другими словами, Герман изначально выдвигался на такую позицию, ну, можно сказать, второго, ведомого… (смеются) Ну, в общем, как-то так. Я очень сильно буду рад, если появится человек, который скажет: «Будников, вали! Я хочу быть директором». И если этот человек будет подходящим, я не буду выдвигаться. Вполне возможно, что появится человек, который будет вызывать у меня достаточно доверия, и я скажу: «Окей, я не волнуюсь за “Летнюю школу”, если директором будешь ты».

Андрей: Давно хотел не быть директором.

Антон: Давно хотел не быть директором! Если же я так считать не буду, то я выдвину свою кандидатуру — и там уж будет Совет решать, кто из нас более достоин. Тут у нас все честно и открыто в плане принятия решения.

О слабостях

Андрей: Что бы ты назвал своими слабыми местами на позиции директора? (33:18)

Антон: Ну, их несколько, и они довольно хорошо известны в нашем летнешкольном организационном кружке. У меня довольно плохо с менеджментом в плане делегирования задач…

Герман: (щелкает пальцами)

Антон: …и моего личного тайм-менеджмента.

Андрей: У меня тут приписано: «Как директору спать больше?»

Антон: Да, у меня есть ряд моих личностных особенностей, которые хотелось бы изменить. Я над этим работаю и считаю, что у меня случился довольно существенный прогресс по сравнению с 2017 годом, когда я впервые стал директором, или даже с 2016 годом, когда я был заместителем директора. А фактически мы с Яной Сергиевской в должности заместителей директора сидели на «Летней школе» все четыре недели, попеременно сменяя друг друга на посту дежурного директора.

Есть прекрасные люди в нашем летнешкольном окружении, которые мне сильно помогают вот эти мои плохие черты побороть. Спасибо им большое.

Андрей: А ты как думаешь, какие у Антона слабые черты?

Герман: Отсутствие возможности делегировать какие-либо процессы.

Антон: Да не возможности, умения.

Герман: Да. И, собственно, в своем предвыборном излиянии я писал про то, что буду бить Антона гаечным ключом, когда он не делегирует очередную вещь, которую можно делегировать.

Антон: Вот ты в шутку сказал про «бить Антона гаечным ключом», а реально было в прошлом или позапрошлом, да, в 18 году, некоторые прекрасные барышни в Избе в прямом смысле били меня по рукам линейкой, когда я брался за какую-то задачу, за которую браться не следовало. Ну, в духе: «Антон, для этого есть другие люди». Врывается какой-нибудь летнешкольник в Избу с каким-то вопросом, и я тут же: «Щас я тебе помогу, пойдем вот туда, на той полке лежит то, что тебе нужно». В этот момент меня били по рукам: «Антон, здесь есть люди, которые покажут, на какой полке лежит условный ластик, а ты вон, иди занимайся какой-нибудь другой фигней, которой можешь заниматься только ты».

Андрей: Менее интересной?

Антон: Ну, это скорее прокрастинация. Ну, конечно, типа классическая прокрастинация, когда какая-то сложная задача, ты всячески пытаешься от нее отлынивать, а тут происходящее в Избе так кстати и так хорошо к этому располагает постоянно. Каждую секунду там происходит какой-то кипиш, постоянно кто-то приходит, что-то кричит, что-то орет, какие-то вопросы, ну, в общем. Про «орет» я, конечно, перегибаю, не всегда, но частенько. И это такая сфера, в которой невозможно не отвлекаться. (бормочет под нос) К сожалению для меня.

Андрей: Блок о личности закончился…

Антон: Какой коротенький!

Андрей: Следующий блок называется «Проблемный блок».

Герман: Будет блок о туалетах?

Антон: Кажется, он уже был!

Андрей: «Проблемный блок» — это некоторые проблемы, которые удалось выявить из вопросов, которые нам скидывали, и из общих соображений редакции Пресс-избы, которые хотелось бы обсудить с тобой и услышать твое мнение об этом.

Антон: (вздыхает) Давай.

«Летняя школа» — это фигня?

Андрей: Первый вопрос меня удивил — по-моему, в форму его скинули. Нет ли ощущения, что значительность летнешкольного опыта связана исключительно с полевыми трудностями, а не с качеством деятельности? То, что «Летняя школа» — это полная фигня, просто из-за того, что она в лесу, это прикольно. (36:42)

Антон: Нет, не кажется.

Все: (смеются)

Андрей: Хороший ответ, пойдем дальше! Нет, но серьезно…

Антон: Надо раскрыть? Задай уточняющий вопрос.

Андрей: Можно ли было бы сделать «Летнюю школу» в Москве в, не знаю, снять пансионат.

Антон: Конечно.

Андрей: Она была бы хуже, лучше?

Антон: Она была бы другой. Это не была бы та «Летняя школа». Она была бы точно другой. Я не возьмусь дать оценку, была бы она лучше или она была бы хуже, она была бы другой. По духу, по форме, по сути, много по чему. Так уж сложилось, что это проект, который существует уже 16 лет, если мне не изменяет память.

Андрей: 17…

Антон: Семнадцатый будет сезон, значит, шестнадцать сезонов прошло. И вот так вот сложилось, что вот проект такой. Его какие-то люди сделали таким, до нас с Германом и заложив туда некоторое количество принципов, от которых мы просто не хотим отходить. И я лично вижу в этом ценность, что «Летняя школа» именно такая полевая, именно такая по атмосфере, по форме. А по сути, по качеству она хороша. Конечно, всегда можно найти что-то плохое. Какая-то не самая, может быть, лучшая учебная программа на какой-нибудь мастерской. Или какой-нибудь не такой, не очень хороший лектор не очень адекватную лекцию прочитал — такое можно найти везде. Но если в целом: «Летняя школа» — потрясающий, очень ценный и очень качественный проект. Странно было бы, если бы я считал по-другому, но как-то так.

О Группе открытия мастерских

Андрей: Собственно, переходя как раз к претензиям к мастерским. Я слышал — и другие журналисты в Пресс-избе слышали — не одну историю о том, что люди приезжали на какую-то мастерскую и уезжали оттуда крайне недовольными, считая, что либо они ничего не получили, либо они даже уходили с мастерской и переводились на другую, потому что они сталкивались с чем-то, что казалось им из ряда вон выходящим. В связи с этим вопрос: как ты оцениваешь работу Группы открытия мастерских? Считаешь ли ты ее корректной в том, как она отбирает мастерские? (38:41)

Антон: Да, вполне. Более чем. Люди, которые занимаются отбором мастерских — а я в эту группу не вхожу и никогда не входил, — и у нас есть такая нигде не записанная договоренность, что директор школы не причастен к отбору мастерских. Возможно, когда-нибудь, когда я перестану быть директором, я туда подамся, и меня, может быть, туда даже возьмут, но пока нет.

Герман: Куда попадают директора...

Антон: Да-да-да (смеются). Я считаю, что работа группы хорошая в целом. Люди, которые там этим занимаются, — это все как один весьма уважаемые мной лично люди. У меня бывают некоторые претензии к этой группе, но не очень масштабные. Как к любой другой группе, как к любой другой организационной единице, сущности процесса, я могу быть там типа чем-то недоволен. Все как-то косячат, как-то делают что-то не совсем так, как следовало бы или как хотелось бы мне. Но в целом деятельность группы вполне себе адекватная.

Люди, которые занимаются отбором, и та система отбора мастерских, которая у нас сложилась годами, — это, пожалуй, одна из самых важных причин того, что «Летняя школа» такая, гибкая и несокрушимая, прости господи. Просто школа существует шестнадцать лет, за это время мир сильно изменился. С 2004 года по 2019 много чего в мире произошло, а «Летняя школа» все растет и растет, все развивается и все так же нужна обществу. На нее приезжают люди по-прежнему, хотя внешний мир сильно изменился.

Мы недавно совсем с Гришей Тарасевичем, одним из основателей школы и одним из бывших директоров, беседовали на эту тему и докопались до этой штуки: кажется, что система отбора мастерских — это то самое, что дает нам ту важную гибкость для проекта. Касаемо каких-то претензий к мастерским — претензии всегда бывают. Я не слышал ни о чем таком из ряда вон, как ты выразился, что произошло что-то из ряда вон выходящее, что требовало бы какой-то радикальной реакции. Конечно, у нас каждый год, как ты знаешь, мастерские переоткрываются, каждый год все мастерские, намеренные работать в следующем сезоне, подают заявку на открытие, и описывают там какие-то свои планы, цели, задачи, какой-то учебный план, преподавателей и так далее. И люди, которые смотрят на это каждый год, они соотносят свои представления с требованиями изменяющегося мира, и они ответственно подходят к вопросу и всегда довольно трепетно и бурно принимают решение по каждой мастерской. Я не помню случаев, чтобы случалось что-то такое, что было бы из ряда вон и требовало бы какой-то радикальной реакции. Ну, а на то, что что-то иногда случается, можно сказать: «Ну, извините, «Летняя школа», по сути, такой проект, где происходят эксперименты, многие мастерские — это эксперименты. Не надо удивляться, что иногда эксперименты не совсем удачные, и это в целом, я считаю, абсолютно нормальная ситуация.

Однако при этом есть тренд, что у нас все чаще и чаще, все лучше и лучше мы учимся попадать в нашу целевую аудиторию, и к нам приезжают те участники, которые нужны и которые потом не уезжают вот с такими глазами и криками, как было все плохо.

Андрей: Критик скажет, что ГОМ не может быть объективна в выборе мастерских по двум причинам. Во-первых, группа не собирает фидбэк с участников — а та попытка, что вводилась в этом году, по-моему, не принесла ни одного комментария. Поэтому, судя по всему, ГОМ опирается на заявки и еще на какую-то информацию, но не на фидбэк участников. И другое, что сказали бы критики, что ГОМ опирается на личные связи с конкретными директорами. Я знаю один кейс, который, как кажется человеку, с которым я беседовал, что эту мастерскую переоткрывают каждый раз, потому что хороший друг хорошего друга находится в ГОМ, и поэтому все в принципе этого человека знают — чего, прогонять его? Что бы ты ответил таким критикам?

Антон: Я бы ответил — начну с конца — о какой-то предвзятости. Безусловно, какая-то предвзятость существует. Она существует всегда, в любой группе, в любой организации. Что такое объективность, где она начинается — никто мне никогда не объяснит. Мне кажется, идеальной сферической объективности в вакууме не существует, а уж тем более, когда какие-то люди делают что-то вместе. Но все-таки! ГОМ состоит из людей, коих не два, не три, не четыре и не пять — там десятка полтора или почти два людей входит в эту группу, и я вас уверяю, не может быть такого, чтобы какую-то мастерскую открывали из года в год, она при этом была плохая и никуда не годная, только лишь потому, что человек, который открывает эту мастерскую, — чей-то там друг. Значит, эта мастерская зачем-то нужна, значит, люди считают, что она приносит пользу, и вот.

В смысле если человек какой-то видит проблему, я призываю всех не молчать об этих проблемах. Есть много каналов, куда можно написать. Хотите написать совсем публично — пишите на адрес workshops@letnyayashkola.org, и все координаторы, например, получат ваш вопрос. Хотите поговорить с Советом — пишите на sovet@letnyayashkola.org, все адреса опубликованы. Хотите написать лично мне — пишите, мои контакты тоже не в секрете. Но не держите это в себе, не передавайте через, там, я не знаю… Я не то чтобы против того, чтобы передавали через независимых журналистов (смеются), но в целом я призываю говорить о проблемах, если вы их видите, и не надо о них молчать. Нет у нас людей, которые хотят замалчивать какие-то штуки. Мы готовы обсуждать любые, очень даже неудобные вопросы. Если он считает, что в этой какой-то группе есть кумовство и кто-то там немножко неправ, давайте об этом разговаривать. В любой форме, с именами, без имен, все равно. Герман, согласен со мной?

Герман: Абсолютно.

(стукаются кулачками)

Антон: (кивая в сторону Германа) Мой зам!

Над нами только небо?

Андрей: Собственно, про спорные вопросы. «Над нами только небо» — а над директором? Каковы пределы власти на «Летней школе», роль директора и роль председателя РОО «Летняя школа»… (46:04)

Антон: Иисусе!

Андрей: Как бы ты описал соотношение этих ролей? Какие решения принимаешь ты, какие решения принимает Юрий Романов, председатель РОО «Летняя школа»?

Антон: Сложно ответить на этот вопрос однозначно, равно как и про любое другое разграничение обязанностей, круга решений, которые принимает тот или иной человек. Сложно провести границу между Советом «Летней школы» и директором «Летней школы». Наверное, у вас в Пресс-избе тоже есть такие моменты, когда непонятно, что решает главный редактор, а что решает какой-нибудь просто редактор или общественность. Или ты авторитарный чувак? Как сказал, так и будет! (смеются) Я к тому, что это не описанная схема. У нас внятно описан только круг вопросов, которые входят в компетенцию Совета «Летней школы», а там сказано довольно размазано, типа совет «Летней школы» принимает решения стратегического характера. В том числе вот эти, в том числе, там, выборы директора «Летней школы». Но детально не написано. Это большая юридическая и идеологическая работа, чтобы прописать, кто что делает, где границы компетенции одного человека, где границы компетенции другого человека. Но если говорить простыми словами, своим русским языком, то все важные вопросы так или иначе я либо согласую, либо обсуждаю с Юрой, потому что считаю это необходимым. Все. Если ты хочешь задать уточняющие вопросы — вперед.

Андрей: Я могу сказать, что, когда я пришел на «Летнюю школу» два года назад и сначала попал в Пресс-избу, потом начал ее координировать и создавать далее, я представлял для себя, что директор «Летней школы» — это главный на «Летней школе».

Антон: К сожалению, нет. К сожалению…

Андрей: И фактически получается, что меня привлекла некоторая мечта о настоящей такой нашей маленькой демократии, а оказалось, что мне все это…

Антон: А по-моему, это как раз демократия и есть. Речь о том, что нет главного, в том-то и прикол. И ни директор «Летней школы», ни председатель РОО «Летняя школа» не могут называться главными на «Летней школе». Так уж устроено, что «Летняя школа» принадлежит сообществу, нет человека, которому принадлежит «Летняя школа». Да, есть некоммерческая организация, наше РОО, есть вполне конкретные четыре человека, которые учредили это РОО, но им не принадлежит «Летняя школа». Да, они ее основали когда-то, но она им не принадлежит. «Летняя школа» принадлежит довольно большому сообществу, и в Совет «Летней школы» входит 46 человек, я напомню. В том числе и ты, в том числе и я, в том числе и Герман, и еще 43. Можно сказать, что эти 43 человека владеют «Летней школой», главные на «Летней школе»? Наверное, говорить, что у чего-то есть 46 главных, довольно странно. Есть еще и другие люди. В общем, «Летняя школа» — она такая вот сложно устроенная штука. Да, какие-то вопросы не получается решать без конкретных лиц. Но в целом это никак не описано, не структурировано. У нас не организация, а сообщество. А сообщество формальным законам… Сложно прописать формальные законы, которым оно подчинялось бы, к сожалению. Вот.

Смешнули

Андрей: Переходим к секции, которая называется «Смешнули». (49:58)

Антон: Постараюсь сделать максимально каменное лицо в этот момент.

Андрей: Они все краудсорснутые: некоторые пришли через форму, некоторые — через Instagram. Я их буду задавать, а ваша задача отвечать быстро и, по возможности, коротко, но можно и длиннее. Первый вопрос: почему у «Летней школы» до сих пор нет названия?**

Антон: Потому что мы можем.

Андрей: Наверное, потому что «Летняя школа» позволила себе эту наглость, и поэтому никто другой не успел.

Антон: Я считаю, что это стильно. И потому что мы можем себе это позволить.

Герман: Прикольно же. Куда ты едешь? На «Летнюю школу». На какую? Просто на «Летнюю школу».

Андрей: Вы знаете, Колодочка рассказывал, эсэмэмщик Пресс-избы рассказывал, что ВКонтакте запретил форсить какое-то сообщение, потому что «Летняя школа» — это категория, а не название.

Антон: Ага. Ты, кстати, Сашу Колодочку сейчас как-то слегка оскорбил, назвав его эсэмэмщиком Пресс-избы, потому что у него есть другие регалии: член Совета «Летней школы», член Группы открытия мастерских и директор мастерской GameDev. Эсэмэмщик — это, пожалуй, наименее значимое.

Андрей: Спрашивают: как насчет здоровенного общешкольного костровища? Ты даже, кажется, начал отвечать на этот вопрос в Facebook.

Антон: Да, было дело. В смысле, что «как насчет» — зачем?

Андрей: Чтобы было одно большое костровище на весь берег.

Антон: Я представлю, что ты задаешь этот вопрос. Зачем?

Андрей: Ну, ты же не можешь задать вопрос тому, кто его задавал. Это вопрос к тебе.

Антон: В этом нет никакой… Я не вижу в этом ни малейшей необходимости. Молчу о том, что это противоречит всем мыслимым и немыслимым пожарным нормам. Нормам противопожарного режима или как там это бюрократически правильно называется?

Андрей: Интересуются, когда мы начнем использовать огромных человекоподобных роботов под управлением школьников МедО для обороны наших границ вместо забора.

Антон: Сразу после того, как весь забор истлеет и превратится в нефть.

Андрей: Спрашивают: «Антон, тяжело ли быть крашем всех летнешкольниц?»

Антон: Что это?

Андрей: Крашем. Молодежный термин, обозначает объект влюбленности. Тяжело ли тебе быть крашем всех летнешкольниц?

Антон: Мне кажется, это ложное утверждение. Во всяком случае, я такого внимания к своей персоне не заметил. Если и были какие-то намеки, кажется, это...

Андрей: Тут еще один вопрос: считаешь ли ты себя красивым?

Антон: Нет. Не знаю. Сегодня я красивый. Вчера купил этот прекрасный свитер, мне он очень нравится. Я сегодня его надел. Сегодня — да, а обычно нет. На «Летней школе» я обычно очень некрасивый: с заспанным лицом и небритый.

Андрей: Будут ли новые блюда в меню ЛШ-2020?

Антон: Скорее да, чем нет. А надо шутить?

Андрей: По возможности. Но ты уже избрался, поэтому можно и нет.

Антон: Достанем из шитоямы пару новых ежей и пожарим на сковороде. Шутка.

Андрей: Традиционный вопрос президенту про семью и дочерей. Это, видимо, тоже какая-то девочка интересуется.

Антон: Нет, у меня нет ни дочерей, ни жены. И никогда не было. Правда никогда не было.

Андрей: Любопытно, что в Instagram не все поняли, что директором стал тот же, кто был до этого директором. Поэтому пришел вопрос про передачу тонкостей работы новому директору. Или он уже заранее в курсе дела?

Антон: Да, встану перед зеркалом и обсужу все тонкости работы. Передам.

Андрей: Что изменится после вашего появления на «Летней школе» в качестве директора?

Антон: Очень релевантный вопрос, уже третий.

Герман: Он сначала передаст, а потом сможет рассказать.

Антон: Да, мы с моим предшественником обнявшись войдем на территорию базы и сделаем «Летнюю школу» самой лучшей на свете.

Андрей: Снова спрашивают, будет ли на «Летней школе» организован раздельный сбор мусора. Антон, ну когда-то же тверской подрядчик должен начать…

Антон: А это не ко мне вопрос.

Андрей: Может, написать ему обращение?

Антон: Давайте помолимся всем богам, в которых мы верим.

Андрей: А почему бы от «Летней школы» не организовать массовую рассылку обращений?

Герман: Прикинь, в Администрацию президента придет 1400 запросов? Подрядчик сразу начнет сортировку мусора. А если каждый летнешкольник будет раз в неделю писать запрос в Администрацию президента за все свое пребывание на «Летней школе», то, возможно, подрядчик сам построит…

Андрей: ...то, возможно, наш лагерь сожгут.

Герман: Или так, да.

Антон: Вообще, конечно, это прикольная тема — бомбардировать властные кабинеты запросами с требованием устроить эту штуку. Но как бы хуже не было. Пристальное внимание к нашей скромной организации тоже не хотелось бы привлекать.

Андрей: Оставите ли вы рубрику «Дай пожрать блин»? Потому что не зашел, видимо, твой «Прислон-7».

Антон: По сути, это одно и то же радио под разными названиями. Я пока не хочу менять название.

Андрей: Короткий вопрос: как ты впервые приехал на ЛШ?

Антон: На такси.

Андрей: Чуть более подробно. Люди интересуются, как ты узнал и…

Антон: Я впервые приехал в 2012 году, узнав о «Летней школе» из журнала «Русский репортер», который я тогда читал от корки до корки. И, что обидно, обратил мое внимание на рекламный макет «Летней школы» мой друг, который тоже читал журнал, а не я. Я не заметил, просто сознание пролистнуло. Мы увидели, интересовались журналистикой. Давай поедем? Давай поедем. Это был август 2012 года.

Андрей: Антон, как долго тебе еще предстоит удерживать свой пост?

Антон: Не знаю. У меня не такой длинный горизонт планирования таких вещей. Дожить бы до начала сезона, потом пережить его, а там посмотрим.

Андрей: И последний вопрос: ты счастлив?

Антон: Я? Да.

Андрей: Герман?

Герман: Безумно.

Андрей: Я тоже.

Все: (смеются)

Андрей: Это было интервью с замдиректора «Летней школы» Германом Осьмаком и Антоном Будниковым, новым директором — новым старым директором! Я Андрей Ромашков, Пресс-изба. Что-нибудь добавить?

Антон: Спасибо, Андрей. Спасибо, Герман.

Андрей: Большая честь, большая честь брать у вас интервью о вашем третьем сроке. Противоречащим конституции, между прочим.

Антон: Чего-чего?

Андрей: Противоречащим конституции.

Герман: Он не президент, а директор.

Антон: Ты меня ни с кем не путаешь, Андрей?

---

Альбина Ахатова, Андрей Ромашков, Антон Исанов, Дмитрий Горохов, Екатерина Анисимова, Екатерина Голодко, Екатерина Родионова, Мария Евсина