Летняя школа 2024

Фото: Слава Замыслов

9 апреля 2019 г. «Пресс-изба»

Летнее сияние чистого разума — подкаст «Летней школы» о том, как не перенервничать и не переобщаться

В втором эпизоде подкаста Альбины Ахатовой «Абстинентный синдром» ведущие Ася Миллер и Никита Визжачий обсуждают общение и коммуникацию на «Летней школе», а также затрагивают проблемы и вопросы психологического взаимодействия человека и большого общества.

#1: Есть ли жизнь в палатке? — первый эпизод подкаста ЛШ о том, как провести месяц в лесу.

#3: Ели под елями — третий эпизод подкаста ЛШ о том, как правильно питаться и худеть.

Все подкасты и интервью «Летней школы» на SoundCloud.

НИКИТА: Всем привет! Меня зовут Никита и я куратор медицинского отделения Летней школы.

АСЯ: Привет, а меня зовут Ася и я корреспондент Пресс-избы. И с вами подкаст…

АСЯ и НИКИТА (хором): «Абстинентный синдром».

АСЯ: А что такое абстинентный синдром, боюсь спросить?

НИКИТА: Вообще, это группа симптомов, которые отражают состояние организма после привыкания к каким-то веществам.

АСЯ: То есть – ломка?

НИКИТА: Ну да, именно так.

АСЯ: Ну мы тут не привыкали ни к каким плохим веществам… А почему у нас подкаст про ломку, если он про Летнюю школу?

НИКИТА: Потому что мы очень скучаем по Летней школе и хотим туда вернуться как можно скорее. Мы не будем говорить здесь только про Летнюю школу, мы будем говорить скорее о своем опыте и надеемся, что он подходит не только к нашим условиям, но и к другим жизненным ситуациям.

АСЯ: Мы вам расскажем, почему можно есть дошики, почему не обязательно быть суперобщительным и как выжить если вы в походе или в лагере. Давай начинать? Поехали?

НИКИТА: Поехали.

Ася Миллер – корреспондентка Пресс-избы Летней школы на 1 цикле сезона 2018 года

Никита Визжачий (справа) на олимпиаде «Путь в медицину», которая организуется Летней школой

АСЯ: Сегодня с нами в студии сидит Владислав Хашимов, преподаватель мастерской «ПсихО», психолог и мы будем обсуждать страхи, личное пространство и психологическую составляющую Летней школы.

НИКИТА: Привет, Влад.

АСЯ и ВЛАД: Привет.

Владислав Хашимов является координатором и преподавателем мастерской «ПсихО» на Летней школе

НИКИТА: Расскажи немножко о себе.

ВЛАД: Я практикующий психолог и психо-драмо-терапевт – это такой чувак, который занимается психотерапией в жанре театра.

НИКИТА: Вау. Можешь примеры привести какие-то из практики? Как это – психолог, театр… У меня не очень в голове это складывается.

ВЛАД: Ну смотри. Это получается групповая психотерапия, но люди там не просто рассказывают о своих проблемах – они их показывают, насколько они могут. И человек получает возможность не только в голове что-то прожить, но и увидеть со стороны как действует он, его оппонент и как вообще эта ситуация выглядит, когда он смотрит на это глазами наблюдателя. Это позволяет увеличить, усилить терапевтический эффект, потому что у человека есть группа, которую он заряжает, есть он сам, и есть роли.

АСЯ: Влад, расскажи, что ты делаешь на Летней школе и как ты там работаешь.

ВЛАД: Я на ней преподаватель-координатор. Как преподаватель я веду как раз-таки психодраматические кусочки, например, ролевые тренинги, и тренинги на командообразование и все иже с ним связанное. Помимо этого, есть темы, связанные с транзактным анализом – это такая теория психологическая, которая достаточно простым языком позволяет понимать много сложных вещей и я несколько уже раз преподавал курсы по ней. И третий момент – это коммуникация, я учу как эффективнее взаимодействовать с другими людьми. У нас мастерская – пополам школьники и пополам студенты, я учу тех, и тех.

НИКИТА: А сколько раз ты ездил?

ВЛАД: Три последних года.

НИКИТА: Получается, что у Влада достаточно много опыта в общении с летнешкольниками и их страхами в наших условиях. Поэтому давайте начинать.

НИКИТА: Мы уже обсуждали много проблем, которые встречает человек, который первый раз едет на Летнюю Школу, и как бороться с теми или иными проблемами. Очень многие ребята, уже кто первый раз был или там не поехал, но собирался – у них есть какие-то ожидания, очень многие боятся. Кто-то темноты, кто-то того, что с ними что-то страшное обязательно приключится, других людей, каких-то событий, которые могут с ними произойти. Как человеку вообще побороть такого рода страхи и откуда они вообще берутся?

ВЛАД: Вопрос неоднозначный и сложный, потому что со страхом обычно как происходит – у нас есть тревога и тревога становится каким-нибудь страхом, потому что у нее появляется предмет. Тревога – это нас что-то тревожит непонятное, а страх – у нас уже есть предмет. Нас тревожат комары, мошки и другие ребята на Летней школе, черпаки и все, что угодно. Как можно с этим бороться? Это достаточно индивидуально, мне, наверное, хочется сказать здесь два важных момента: первый это то, что, когда человек приезжает на Летнюю школу у него есть определенный уровень стресса и он выше, чем обычно, потому что ситуация необычная, все новое, люди новые, обстановка новая, действия новые и стресс от этого увеличивается. Стресс порождает некоторый страх. И еще один момент, которого стоит здесь коснуться, который для Летней школы, как лагеря, специфичен – это может быть некоторый момент безопасности: что нет дома, нет крыши, что человек живет в палатке и у него чувство безопасности может быть нарушено. Общий, как мне кажется, метод, как можно с этим работать, заключается в том, чтобы понизить ощущение стресса – то есть, сделать стресс намного ниже, расслабить человека насколько это возможно. А способ, каким это можно сделать – с помощью группы. Мне кажется, что именно на Летней Школе очень клевый ресурс, который может помогать человеку – это группа, которая открыта, которая может его поддержать и с помощью которой он может рассказать о своем страхе или договориться с кем-то переночевать в палатке, если он боится темноты, например.

АСЯ: Уже второй эксперт говорит нам ночевать с другим человеком в палатке, по всяким разным причинам. По-моему, это классно.

НИКИТА: Да, вполне.

АСЯ: Мне больше интересны даже социальные страхи, потому что ты в один вопрос вобрал сразу много. Вот, например, человек едет на Летнюю школу и, как мне кажется, практически все люди пред этим хотя бы немного тревожатся, нервничают, либо они начинают прямо паниковать. Почему такое происходит? Почему люди, понимая рационально, что ничего страшного не случится, они просто чуть-чуть меняют свою среду, едут, что-то новое, но почему это новое так сильно пугает? Мне интересно именно с точки зрения того, как это работает психологически.

ВЛАД: Все зависит обязательно от того опыта, который у них уже есть, то есть, если они никогда не были в лесу, то это стресс хай левела.

АСЯ: Почему новая обстановка так влияет? Почему она так тревожит? Это даже не с лесом связано, а вот какой-то новый опыт это всегда страшно.

ВЛАД: Это зависит от целого ряда механизмов. Это звучит естественно, что все новое всегда пугающее, потому что у нас есть установленные реакции как действовать: как поесть, поспать, дойти до института, дойти до работы, ведь тут все-все понятно… А здесь мы попадаем в ситуацию, где нужно реагировать, исходя из нового опыта. Предыдущие убеждения, опыт установки не работают, нужно придумать что-то заново. При этом нужно делать это сразу в разных областях. Ну возьмем Летнюю школу. Если бы она была в трех километрах от города, то мы бы доехали на автобусе до нее, сели, и также ушли – это одно, но если мы туда едем на достаточно длительное время пребывать, то возникает много факторов новизны. Каждый факторы новизны требуют ресурсов, эти ресурсы увеличивают стресс, стресс порождает страх.

АСЯ: Для меня странно, потому что, с одной стороны, люди туда едут и это позитивное событие, они такие «Ура, Летняя школа», но с другой стороны – оно тебя вообще не радует. И почему так происходит это? Вот именно из-за того, что оно требует ресурсов? Только из-за этого?

ВЛАД: Для каждого конкретного человека будет за этим страхом стоять свое. Например для кого-то это будет: «Ну вот, я еду на Летнюю школу, это будет клево, я узнаю много нового, но одновременно мне нужно будет общаться с другими людьми и я это не очень умею делать, как с ними вообще взаимодействовать и это меня напрягает». Для другого человека: «Ну вот я еду на Летнюю школу, все очень клево, я буду общаться, обожаю общаться, но я никогда до этого не жил в палатке, и я не знаю, как я буду жить две недели, а как я вообще буду ходить в туалет, умываться, бытовые вещи буду делать». То есть, для каждого человека все это очень индивидуально.

НИКИТА: Ну механизм общий как бы, просто новый опыт порождает напряжение, которое переходит в стресс, который переходит в страх…

ВЛАД: Так работает психика, что, когда становится ситуация слишком стрессовая, нас утягивает в детство, мы можем реагировать из каких-то детских способов поведения. Как реагировал бы шестилетний ребенок, находясь в толпе неизвестных людей? – он боялся бы, конечно же. И вот здесь может приходить подобный механизм, что стресс порождает страх, а страх – он отбрасывает наше поведение, нашу реакцию частично, не полностью – на какой-то более детский период, и мы уже взаимодействуем из него, и поэтому он же порождает страхи, порождает не объективное, несколько такое магическое мышление и все с ним связанное.

АСЯ: Механизм понятен, но что делать, если ты уже вот в этой ситуации и у тебя нет времени и возможности пойти к психотерапевту, и ты обнаружил себя вот в таком вот стрессе очень большом. Например, ты уже в автобусе, тебе плохо… Может быть, есть какие-нибудь способы себя успокоить или заземлить, когда помощи вокруг особо нет, но тебе нужно вернуться в реальность немножечко.

ВЛАД: О-кей, простые средства саморегуляции, я думаю, что многие их знают, но мало кто использует; то, что ты сама сказала, связанное с заземлением. Нужно просто вернуть себя, ну.. Если мы условно считаем, что нас отбрасывает в детство, то мы можем просто вернуть себя здесь в текущий момент – здесь и сейчас. Здесь можно просто начать, когда у нас есть страх, мысли спонтанные, которые возникают, типа: «Мне страшно, я не знаю, что мне делать» и так далее, и так далее, можно их, например, просто вернуть в настоящее – говорить, что: «Вот сейчас, здесь, я еду в автобусе и мне страшно, вот в эту секунду я понял, что мне нужно будет общаться с людьми, в данный момент я понимаю, что я уж там 10 минут, но только и делаю, что напрягаюсь, вот сейчас, прямо сейчас, я понимаю, что мои эмоции очень сильные». То есть, если мы в течение 10-15 минут будем начинать каждое наше внутреннее высказывание со слов «здесь, сейчас» – мы будем постоянно возвращаться в настоящий момент, это первый способ. Второй способ – физиологический, просто начать концентрировать свое внимание на каждом участке своего тела. Начинать с ног: «я расслабляю пальцы ног, я расслабляю стопы ног» и каждый раз делать глубокий выдох, то есть, давать телу расслабление, потому что, когда мы напряжены, у нас даже дыхание прерывается. Мы дышим обычно верхней части легких, а если мы будем дышать полной грудью, дышать животом и диафрагмой, мы… как я сейчас (вдыхает), снизится темп и мы будем более спокойны.

НИКИТА: Это классные лайкфаки, а вообще, я думаю, что если человек приехал на Летнюю школу, и ему не комфортно, то можно зайти в мастерскую «ПсихО», и они будут рады.

АСЯ: Когда я там была, ее не было, они еще не начали работать… НИКИТА: Ну обычно у них три цикла-то бывает, ну или два. То есть, велика вероятность, что вам помогут.

НИКИТА: Ты сам сказал, что основная помощь будет складываться в групповой работе. Но опять, уже мы заострили внимание, что для многих дискомфортно общение с новыми людьми. Как такая большая концентрация людей на Летней школе может способствовать какому-то психологическому оздоровлению, когда тебя это гнетет?

ВЛАД: Смотри, здесь разная ситуация. Когда я говорил «помощь группы» – я имел в виду помощь более локальной группы, либо группы людей в районе мастерской, либо даже еще меньше, если я приехал с другом, с двумя-тремя друзьями, и вот я имел, в первую очередь, вот эту группу. Для меня, как мне кажется, здесь могут быть спорные точки. Это может быть и социум. Сама же Летняя школа как бы большая социальная группа здесь выступает некоторым фоном.

НИКИТА: Но не будет ли большой коллектив являться стрессором?

ВЛАД: Очень даже может, потому что у любого человека есть определенные потребности в коммуникации, во взаимодействии – некоторый сенсорный, эмоциональный голод. Он у всех людей индивидуален, сразу можно сказать. Для кого-то обменяться десятью словами в день – это нормально, а для кого-то хотя бы 10 тысяч – это более-менее. На Летней школе, как мы знаем, очень высокая динамика взаимодействия, потому что постоянные коммуникации – кому-то это будет ОК, а кому-то это будет дискомфортно. В какой-то момент, так как группы закрыты и мы постоянно находимся друг с другом, это может порождать напряжение внутри группы. И здесь можно применить некоторые способы как это напряжение снимать. Например, если это группа, то можно расслаблять целиком группу. Например, неделю работать над проектом – взять выехать в ту же Кимру, музей, или еще что-то сделать или же можно с этим работать не как с группой. Я сейчас не как координатор говорю, а как участник – если мне дискомфортно, то, в какие-то отдельные моменты, я сам это делал, я просто прерывал контакт и шел прогуляться, шел куда-то еще… Вот такие очевидные вещи, чтобы переключиться. И вот выйти из этой группы на какое-то время – получается некоторое динамическое равновесие, что, с одной стороны, мы стремимся к общению и мы в нем, но если его слишком много, то мы от него дистанцируемся и пребываем сами с собой.

НИКИТА: Получается, что одиночество здесь полезно будет.

ВЛАД: М-м, это все зависит от человека, как я сказал ранее. Если человеку дискомфортно в группе, то – да, какое-то время он может побыть один и ему может стать лучше. Я могу чуть-чуть про себя поделиться, потому что я когда приезжал, я тоже, хоть и психолог, не скажу, что мегамегаобщительный… В какие-то сложные моменты я просто уходил в поле, садился там, сидел часа два и наступал такой дзен и мне было хорошо.

АСЯ: Блин, классно, на самом деле там очень классное поле, подтверждаю.

НИКИТА: Поле, которое возле спортивной площадки?

АСЯ: Нет. Один раз мы вышли за территорию: сделали такой иллигал и пошли гулять в поле, немножко там заблудились, правда, но там классно, там очень, очень красиво.

НИКИТА: Ну вы же все совершеннолетние. Так что это вполне себе легально.

АСЯ: Ой, как ты красиво завернул, типа, если несовершеннолетние – не ходите в поле…

НИКИТА: Не ходите, нельзя, только с кураторами, кто пойдет без куратора – поедет домой… Получается, что ты такой интроверт в условиях больших коллективов… Кроме периодического уединения, есть ли другие способы расслабиться, выдохнуть, потому что ну просто устаешь от того, что постоянно рядом какие-то люди…

ВЛАД: Мне кажется, что это основной способ и это прямое решение той проблемы, которая есть. Есть люди и дискомфорт в общении – удаляюсь от общения, прихожу в норму, возвращаюсь к людям. Это естественное динамическое равновесие. Какие тут еще могут быть способы? Можно, конечно, попытаться как-то поменять коммуникацию внутри группы, но, на мой взгляд, на Летней школе я не вижу в этом большого смысла, потому что сама по себе мастерская – это очень динамично, очень быстро, огромный объем коммуникаций. От этого не уйти, но и менять это нет смысла, это суть Летней школы. Поэтому, мне кажется, основной метод – прервать коммуникацию на какой-то момент, прийти в себя и потом вернуться. А как здесь еще можно поступить?

НИКИТА: На Летней школе на самом деле постоянно ты находишься в общении, причем не всегда со знакомыми людьми. А даже, если и со знакомыми, то это общение превращается в общение примерно на две трети суток, либо на какой-то лекции с кем-то общаешься, или слушаешь просто, потом – по делам мастерской ты обязательно должен с кем-то пообщаться, ты идешь пообедать и обязательно кто-нибудь в очереди захочет с тобой поболтать, типа, «откуда ты? а чем вы занимаетесь?». Ты постоянно находишься в общении. Обычно в городе это решается просто: мы идем по улице, воткнули наушники и нас ничто не тревожит. На Летней школе так не получается… Нормально ли в этом случае говорить людям: «Знаете, я не хочу с вами говорить»?

ВЛАД: Да, нормально, можно просто сказать это корректно, но если у меня нет желания сейчас взаимодействовать и даже, если я стою в очереди в столовую, но я не хочу общаться, если мы что-то делаем, это нам не нравится и при этом дискомфорт, то видимо – самая простая стратегия не делать этого и сообщить в корректной форме.

АСЯ: Мне кажется проблема, у всех и у летнешкольников в том числе, что они, может быть сами не знают, когда они не хотят общаться, когда они перегружены, потому что, мне кажется, что личные границы у малого количества людей прямо так четко прочерчены, и они мало знают, что им можно, а чего нельзя, поэтому это более интересный вопрос как их исследовать. Хотя, мне кажется, мы тут тоже не поймем, как так сразу их прочерчивать.

ВЛАД: Ну, это, наверное опыт, который есть у любого человека, он нарабатывается по жизни, опыт рефлексии: «что со мной сейчас происходит?». Если я могу дать объективный отчет в том, что мне сейчас хорошо или нет, вот я сейчас сижу, слушаю, общаюсь – мне сейчас хорошо или нет? И, если я умею определять, что мне сейчас нехорошо и примерно понять причину, для этого необязательно психологическое образование. И обычно идеи приходят к нам в голову сами, потому что у нас есть средства, как мы справляемся с тем или иным дискомфортом.

АСЯ: Мне кажется, что проблема на Летней школе в том, что нет времени для того, чтобы все, что происходит за день, кучу-кучу-кучу, отрефлексировать и, хотя-бы чуть-чуть, остановиться и понять, что происходит. Поэтому я бы установила обязательные брейки, типа всем посидеть, пять минут подумать, что случилось, потому что очень тяжело, очень много информации.

НИКИТА: Недавно я слушал подкаст. Шесть добровольцев отправили на год пребывания в станцию в пустыне, которая имитирует полностью станцию, которая бы была на Марсе, обитаемая. Условия простые: они не могут выходить на улицу без специальных защитных скафандров, общение с внешним миром у них происходит с той задержкой, с которой это происходило бы на Марсе, и, получается, что таким образом они замкнуты в этой группе. Когда они туда попали, один из ребят завел такую традицию: каждое воскресение он пек тортильи на всех. Он не просто пек, он каждую тортилью сопровождал криком «Тортилья!»:

ВСТАВКА ИЗ ПОДКАСТА THE HABITAT ОТ GIMLET MEDIA, ЭПИЗОД 5 TORTILLA!: Deep into experiment Andrzej is still making the same breakfast for us every week with the same shouts of «Tortilla!.. Tortilla!.. Tortilla!»

ПЕРЕВОД: Эксперимент продолжался, а Анджей каждую неделю готовил один и тот же завтрак с теми же криками «Тортилья!.. Тортилья!.. Тортилья!»

НИКИТА (продолжает): И всем это очень нравилось – то есть, по-первой все прямо умилялись, типа «У нас уже есть своя традиция, каждую неделю она повторяется, это очень классно». Прошло несколько месяцев и люди стали уставать. Они вели свои аудио-дневники и в этих аудио-дневниках, в какой-то момент все начали упоминать вот эти тортильи, что «я просто не могу терпеть уже эти возгласы по утрам». На Летней школе за более короткий срок появляются такие же вещи. Людям свойственно повторять одни и те же действия и по началу ты к этому относишься «Воу, это клево», но в какой-то момент ты от этого устаешь. Всегда есть люди, которые: «Там такая золотая лекция классная, пойдем», и каждый день… Тебе не интересны все эти золотые лекции, но это как традиция. Он просто знает, что ты с ним не пойдешь, он просто подходит: «А пойдем со мной на лекцию». И в какой-то момент это начинает раздражать.

АСЯ: Мне кажется, что ты просто не очень любишь людей.

НИКИТА: Я прекрасно отношусь к людям и не устаю от людей на Летней школе практически совсем.

ВЛАД: Мне кажется, что это связано, в первую очередь, с тем, что есть высокая динамичность в этой системе под названием Летняя школа. Очень клевый пример про Марс, спасибо. То, что на Марсе происходит за год – на школе за две недели. Мне кажется, что это преимущество Летней школы, в том, что у нас есть вот эта высокая интенсивность – это заложено в самой программе. И за этой высокой интенсивностью – почему рождается раздражение на этого человека, с которым, если бы вы встречались в институте, не было бы такого. Потому что мы постоянно вынуждены коммуницировать. Как раз это исходит из того, что мы говорили ранее. У нас нет достаточного уровня расслабления и это нормально в данном случае. И поэтому любые вещи, а они, понятное дело индивидуальны, любые наши реакции на раздражители усиливаются, потому что мы находимся в этой замкнутой системе, в данном случае в кабинете мастерской. И это исходит, на мой взгляд, из общего такого стрессового уровня, в котором нет общего стрессового состояния, которое происходит на Летней школе из-за динамичности самих программ мастерских. И как этим можно противодействовать, как можно не испытывать это раздражение?.. Клевая была тема, связанная с пятиминутными брейками. У меня возникла идея сейчас что можно делать тридцатиминутные вечерние медитации или просто посидеть на берегу и ничего не делать. И, по-моему, в каком-то году – в прошлом или в позапрошлом – были люди, которые устроили молчаливую дискотеку, где они пришли, включили музыку и просто сидели. Это было просто очень забавно.

АСЯ: О-о-о, по-моему, это классно!

ВЛАД: Такая палка о двух концах: с одной стороны, где-то высокая динамика и стресс – они нормальны, потому что это же Летняя школа. Если бы там была какая-то скучная программа по две лекции по два часа в день, было бы скучно, но это же порождает на промежутке времени такой сильный стресс и важно просто взять правильный промежуток и проводить некоторую психогигиену: тридцать минут посидеть в тишине, без музыки, в палатке, ничего не делать, не взаимодействовать до упора.

АСЯ: Кроме молчаливых тридцати минут медитации, может, что-то еще можно поделать? Или какие можно совместные активити придумать, договориться с своими участниками и мастерскими, чтобы вы вместе это делали, вошло в какую-то традицию, чтобы всем было полегче?

НИКИТА: Можно я тут влезу немножко…

АСЯ: Давай.

НИКИТА: У нас была такая активити на мастерской. Мы на протяжении нескольких дней по вечерам собирались в мастерской. Каждый сидел на своем месте, и все собирались попить чай. Суть была в том, что ты не должен вставать. То есть, ты хочешь попить чай, но попроси передать что-то, не вставая, и таким образом всех надо было снабдить чаем, печеньками. Параллельно, само собой, что-то обсуждалось и, надо сказать, что это не было запланировано. Во-первых, это было просто по фану: давайте попробуем авось получится не двигаться с места и попить чаю. А во-вторых, ну это реально как-то помогает лучше коммуницировать с другими: ты вынужден, ты оказываешься в таком положении, что со всеми вокруг коммуницируешь, потому что с кем-то рядом телефон заряжается и тебе надо его взять, у кого-то еще что-то и ты весь час-полтора сидишь и не двигаешься.

АСЯ: По-моему, это ужасно.

НИКИТА: Зато это так весело.

АСЯ: Что в этом веселого? Мне кажется, это наоборот тебя еще больше угнетает: тебе нужно коммуницировать уже со всеми, а ты хочешь как-то успокоить свою психику.

НИКИТА: Ты здесь коммуницируешь в каких-то рамках. Не знаю, мне кажется, что это как-то оправданно.

АСЯ: Это так спорно, ну я попробую, конечно, когда мы поедем туда. НИКИТА: Ну и у нас была большая физическая усталость, поэтому вставать никто не хотел.

АСЯ: А, ну это уже другое.

ВЛАД: По-моему, это очень клевая мысль и это в тему как раз-таки – что еще можно сделать на мастерской для психологии. Очень такое понятие простое, называется «шеринг» – это значит эмоциональный обмен. Очень просто – мы садимся в кружок нальем чаю и, кто хочет, обсудим, что мы делали и кто как себя чувствует. Я знаю, что некоторые мастерские это делают, но мне здесь важно передать, что мы сейчас и здесь просто поделимся как мы себя сейчас чувствуем. И это будет каждого человека стабилизировать, потому что он будет слышать, что говорят другие люди и будет понятнее, что «не я же один схожу с ума, потому что мне все надоели, а на самом деле у всех такая тема и мы тут все такие, ну нормальные, одинаковые и все о-кей».

АСЯ: Мне нравится тема с шерингом, но мне она очень сильно напоминает лагерные свечки.

НИКИТА: Лагерные свечки плохи потому, что тебя сажают и говорят: «Сейчас мы будем делать так». А тут это возникло спонтанно, само появилось, да это была как шутка такая. Мне кажется, что меня лагерные свечки бесили именно потому, что тебя приводят в определенное время сажают и говорят: «Сейчас мы будем заниматься тимбилдингом» и ты понимаешь, что никакой команды с этими людьми у тебя уже априори не получится.

АСЯ: Да, это было ужасно. Ну вот мне не понятно, как сделать шеринг таким опытом, который приятен, а не неловкий, напоминающий свечку – триггерит ужасно, мне кажется. Это должно чем-то отличаться...

ВЛАД: Да, ну смотри – первое то, что было сказано, что в свечке есть элемент того, что это идет сверху, а я вначале сказал, что кто хочет. Это важно. Кто не хочет – он идет в свою палатку занимается, чем хочет и не мешает процессу. Здесь тоже важно, чтобы не было такого, что есть люди, которые делятся, а за ними стоят и наблюдают, это будет уже неправильно. Это первый момент. И второй момент, насколько я знаю, так как не был в лагере, свечку передают из рук в руки. Вот. А здесь идея в том, что можно не передавать, а говорит только тот, кто хочет.

НИКИТА: Надо признаться, что мы с нашими школьниками использовали иногда режим свечки. Но это происходит один раз на мастерской, чтобы все хотя бы один раз услышали имена других. Потому что сложно запомнить тридцать новых человек. Обычно еще приезжаешь с другом, и в итоге ты знаешь друга, и вы с другом общаетесь и все, а остальные двадцать восемь человек здесь просто рядом сидят. А в дальнейшем мы стараемся все-таки среди школьников активности проводить по желанию, давить лишний раз лучше не стоит.

АСЯ: Жизненно, что я могу сказать?!

АСЯ: У меня есть очень специфический вопрос – наверное. Возможно, специфический, но, возможно, прокатит. Когда приезжаешь на Летнюю школу, у многих возникает социальная тревожность. Вот ты говорил, как истинный эксперт, что у всех все индивидуально и нормально. Но есть такая штука – когда ты куда-то приезжаешь и у многих социальная тревожность... Как понять, что нужнее – оставлять границы своего комфорта или немножечко себя пушить и делать что-то, что неприятно, но что, в принципе, может тебе помочь. Например, общаться с людьми. Кому-то это сложно и вот идти заставлять себя хотя бы с несколькими людьми поговорить и потом «О-о-о, ура, у меня как бы есть друзья!», или оставаться в своей зоне комфорта и ничего не делать?

ВЛАД: Полезнее для кого?

АСЯ: Для тебя самого, ну, наверное… Для всех… Давайте рассмотрим все варианты!

ВЛАД: Мне кажется, все это очень индивидуально выбирается – прости, если я снова это говорю. Обычно это конфликт внутренний. С одной стороны, мне дико стремно и страшно, и вообще я ничего не знаю, с другой стороны, ну блин, я вообще ни с кем не общаюсь и если я не буду общаться здесь, то где буду общаться. Вот я озвучил, что обычно происходит, как мне кажется. Я исхожу из того, что все-таки Летняя школа – это достаточно открытое и теплое пространство и здесь можно попробовать, по крайней мере, повзаимодействовать, потому что обычно это происходит и приводит к чему-то хорошему и все-таки народ на Летней Школе очень адекватный. Опять-таки, нужно учитывать вариант,чего я чуть-чуть опасаюсь: что я вот сейчас попробую, у меня вроде получилось – я общалась, но потом «как я была, как я выглядела, выглядел, что обо мне теперь подумают» и начинают там внутренние саботажники-демоны заниматься самобичеванием... У меня здесь идея в том, что все-таки стоит попробовать. Но если сильный дискомфорт, то можно этого и не делать. Я сам выбираю, как мне будет комфортнее.

АСЯ: Я согласна с тем, что на Летней школе чуть-чуть другая атмосфера и там, если попробуешь, то больше вероятность, что будет все классно....

НИКИТА: Это то, о чем мы говорили с Артемом: если у тебя вдруг порвались штаны, никто не будет смеяться, потому что все плюс-минус в одних условиях. Да, атмосфера действительно у нас очень и очень милая.

АСЯ: Мне очень понравилось, что там преподаватели относятся к тебе как к человеку, это меня так удивило.

НИКИТА: И что они вообще как люди выглядят.

АСЯ: Да-да-да, это так странно… В итоге у тебя меньше тревожности и страхов, чем в обычном универе, потому что там общение идет на близком уровне, равном: «О, я могу поговорить с преподавателем в курилке!». Невероятно!

НИКИТА: Мне кажется, что это немножко из этой же серии, что на Летней школе все общаются на «ты», это снижает тот же самый стресс, что «Аааа, вокруг много страшных людей, а я тут такой маленький приехал…». Практически нет никакого выкания и расслоения на старших и важных.

АСЯ: Да, меня это тоже шокировало, что надо говорить «ты» взрослым людям. Ну не взрослым, но взрослее, чем я… Я такая «Что, а они не подумают, что я…». Это было ужасно странно, а потом я вернулась в реальный мир и мне это не понравилось. Здесь нужно было говорить «вы». Такое ме.

АСЯ: Почему, несмотря на все, что мы обсуждали, на Летней школе приятная и теплая атмосфера, как ты думаешь?

ВЛАД: Мне хочется сказать, что отчасти это зависит от набора определенных ценностей, как открытость, можно использовать опен-майнд, что люди, которые приезжают на Летнюю школу, они открыты всему новому и ценности, которые есть, и которые, к счастью, сложились, способствуют тому, что атмосфера будет такой; она может частично меняться, но все-таки общий фон у нее есть. И, мне кажется, потому, что здесь нет дистанции власти, а максимально горизонтальные отношения, хоть администрация и решает, что делать, но нет такого, что они не смотрят на участников сверху вниз, они скорее сами участники процесса. Такие вещи базовые как понимание, принятие, открытая коммуникация, открытые знания, и, исходя из ценностей и того, какие люди подбираются, какие преподаватели, формируется такое очень клевое пространство.

НИКИТА: А люди, которые не подпадают под эти ценности, но оказались на Летней школе? Получается, что тут либо стал своим, либо уехал? Мы не можем отобрать только людей, которые летнешкольник в крови.

АСЯ: Или можем?

НИКИТА: Это вопрос к группе набора… В которой я состою, кстати.

АСЯ: А-а-а, о-о-о, это тот самый человек, который... А ты отбираешь только на свою мастерскую?

НИКИТА: Нет. Мы все просматриваем все заявки, которые приходят.

АСЯ (шепотом): Возьми меня, пожалуйста. (смех) Я буду, а еще там будет, наверно, моя сестра, такая же фамилия у нее. Возьми ее тоже. (пауза) (шепотом) Возможно, она будет на твоей мастерской.

НИКИТА: Оу!

ВЛАД: Так вот... Эти ценности составляют, но, как вы сказали, если человек без этих ценностей, может быть, он один раз на Летнюю школу приедет, но он просто не сможет прижиться на этой Летней школе, прижиться – вот он либо адаптируется, либо он покинет ее.

НИКИТА: Ну, как минимум, в случае каких-то действий он покинет ее не по собственному желанию. Это такая саморегуляция получается, что общество в данном случае если ты не такой же как все, то мы тебя немножко отодвинем.

ВЛАД: Вот здесь, наверное, очень клевый феномен, что когда это общество формируется, то формируется некоторый общий фон и он положительный – я сейчас, наверное, гипотезирую, но мне это отзывается – именно этот фон теплоты и принятия горизонтальных отношений позволяет взаимодействовать, несмотря на высокий стресс по нагрузке. У нас же он действительно высокий, потому что есть эта поддержка, есть этот драйв, есть этот творческий азарт, что мы делаем что-то вместе; и это с одной стороны. И с другой стороны, этот же фон поддерживает ценности общей открытости, взаимодействия и способствует и учебной программе, и реализации людей в социальной структуре, в социальной сфере, в социальном взаимодействии.

НИКИТА: Получается, что люди на Летней школе это такой супер-организм. Мы тут все вместе: если ты не наш – извиняй…

ВЛАД: Да, вот эту мысль, может быть, я не докрутил ее в предыдущем высказывании, что когда положительный фон сформирован – когда люди формируют положительный фон, то фон начинает формировать людей. То есть происходит обратное. Если мы, люди, формируем негативное общество, то общество будет негативно сказываться на нас. Здесь такой же обратный процесс, только положительный, потому что положительная среда Летней школы положительно влияет на ее участников.

НИКИТА: Мы все делаем правильно.

ВЛАД: Да!

АСЯ: Мне тоже кажется, что скорее не участник уйдет, а, скорее, он приспособится к тому, что он увидит здесь.

НИКИТА: Если он сможет.

АСЯ: Ну а кто не сможет? Камон! Мне кажется, ты все-таки не любишь людей... Они, в принципе, хорошие.

НИКИТА: Люблю... просто я знаю, что не могут все стать внезапно такими же, как все вокруг. То есть, есть люди, которым не комфортно на Летней Школе, человек не может…

АСЯ: Все слишком добрые?! Эээ, мэээрзззко!

НИКИТА: Ну нет, просто... все слишком открытые, например, и человеку это не комфортно, он может не поехать больше. Это нормально, это не говорит о нем как о плохом человеке, но у нас же не общество идеальных людей...

АСЯ: А мне кажется, что да.

ВЛАД: Кстати, здесь можно добавить мысль интересную, что у нас же обычный человек в группе проходит три стадии: это – объединение, когда он объединяется со всеми и говорит: «Теперь я как все», потом стадия некоторой индивидуальности, когда он говорит: «Я не такой как все, у меня есть индивидуальные черты», и стадия некоторой интеграции, когда говорят: «У меня есть индивидуальные черты, но и общего у нас тоже достаточно». И у меня сейчас сложилась мысль спонтанная, я об этом не думал до этого, что когда мы на Летней школе мы и проходим эти три стадии и, обычно на середину второй стадии, это «у меня есть индивидуальные черты и вообще мы тут все уже перезнакомились, но я все-таки хочу побыть один». И опыт, когда я был три недели в «ПсихО» показывает, по крайней мере, может говорить о том, что потом наступает стадия интеграции, когда у нас взаимодействие, когда мы можем и взаимодействовать, и не взаимодействовать – и нам комфортно.

НИКИТА: Тогда уже и тушенка вкусная, и душ теплый...

АСЯ: Да-да-да! Причем неважно, сколько времени ты там пробыл, ты все равно их успеешь пройти до конца, до того момента, когда ты сядешь в автобус и уедешь. Я была там неделю всего, но в какой-то момент мне было так грустно, что я уходила в палатку, а потом такая: ну что, пацаны, гороховый суп, ура!..

НИКИТА: Ну что, продаем туры экспресс-интеграции в общество Летней школы за один день?

АСЯ: За один день никак, мне кажется, все-таки мало... За парочку.

НИКИТА: Хорошо, как скажешь. Ладно, мы в другие дебри утыкаемся – это к избе вопросы. Спасибо, Влад…

АСЯ: Спасибо большое.

ВЛАД: Спасибо вам, было очень интересно.

НИКИТА: Нам тоже, мы узнали очень много умных слов и убедились, что мы – классные. (смех)

АСЯ: А это – главное! Всегда!

НИКИТА: Это была цель нашего собрания, в общем-то. Ну у нас правда классно. И на этой классной ноте мы с вами прощаемся. С вами были…

АСЯ: Ася.

НИКИТА: И Никита. Пока!

Есть ли жизнь в палатке? — первый эпизод подкаста ЛШ о том, как провести месяц в лесу.

Все подкасты и интервью «Летней школы» на SoundCloud.

«Абстинентный синдром» — подкаст «Летней школы»
Ведущие: Ася Миллер и Никита Визжачий
Продюсер: Альбина Ахатова
Звукорежиссер: Владимир Грицкевич

В подкасте использован фрагмент из The Habitat от Gimlet Media, эпизод 5 Tortilla!