Мастерская ШНЖ и Иван Шунин – интервью мастерских ЛШ-2019

Корреспондентка Пресс-избы «Летней школы» Альбина Ахатова: Расскажи про свою мастерскую и про то, что произошло с той, как ты драматично выразился, с которой был записан подкаст в прошлом году?

Директор мастерской ШНЖ Иван Шунин: Меня зовут Иван Шунин. Я директор «Школы научной журналистики». Ничего драматичного не произошло, просто ШНЖ, будучи одной из старейших мастерских, долго живших под началом Гриши Тарасевича, была очень большой и разнообразной: в прошлом году у нас было четыре направления, и в этом году мы решили, что поделимся на разные мастерские, чтобы на «Летней школе» было больше мастерских, а мы могли поделиться по циклам и увеличить набор. Что мы успешно и сделали: все направления, бывшие у нас в прошлом сезоне, представлены теперь отдельными мастерскими: это, собственно, мы, научные коммуникаторы, и мастерская для школьников – «Лаборатория имени Кота Шредингера», и каждый из нас теперь полноправный князь в своей вотчине.

А.А.: То есть я правильно понимаю, что в прошлом году вы все были вместе в одном месте?

И.Ш.: Да, еще лет десять назад, может быть, сейчас навру с датой, но много лет назад мастерскую делал Тарасевич под названием «Школа научной журналистики». И он учил людей научной журналистике, а потом у него стали появляться дополнительные проекты. И Гриша перестал успевать все это делать, потому что не мог совмещать это со своей позицией научного редактора в «Русском репортере» и главного редактора «Кота Шредингера», который и был придуман тут, под елочками. Какое-то время директором мастерской был Антон Будников, но потом он стал директором «Летней школы», а директором мастерской – я. В этом году мы решили поделиться, потому что мне, например, не очень интересно заниматься со школьниками, мой интерес – научная журналистика, и, чтобы не мешаться друг другу и не заниматься тем, что не очень интересно, мы поделились на отдельные мастерские.

А.А.: Как у вас изменится программа после того как вы разделились?

И.Ш.: Содержательно программа как-то, естественно, изменится. Во-первых, потому, что это новый сезон и каждый что-то новое придумывает. Строго говоря, в прошлых итерациях наши программы были отвязаны друг от друга: мы со школьниками не стояли в параллели, а с научными коммуникаторами стояли в параллели, и у нас было несколько пересекающихся мероприятий. Так что не то, чтобы мы что-то потеряли в этом в новом сезоне: коммуникаторы наверняка приедут к нам, я приеду к ним, а без Тарасевича никто из нас не обойдется. Так что все остается как есть, мы только решили, что на «Летней школе» должно быть больше мастерских. У нас же в этом году рекорд по количеству мастерских – вот, благодарите нас.

А.А.: Я хотела сказать, что у вас, таким образом, появляется больше пространства для реализации своих задумок…

И.Ш.: Не знаю, как насчет простора – он как был огромный и императивный, таким и остался. В этом году мы проводимся вообще один цикл, а не два, потому что мне хочется меньше сидеть в лесу и более плотно упаковать программу, чтобы тем самым дать возможность людям не сидеть неделями и заниматься только научной журналистикой, а чтобы они могли податься куда-нибудь еще. К тому же в прошлом году две недели отпуска были съедены на мастерской, а в этом я хочу неделю позаниматься «Летней школой», а потом еще отдохнуть.

А.А.: То, что программа будет сильно собрана в одну неделю, не повредит?

И.Ш.: Нет, она в этом году как раз другая, все классно укладывается в одну неделю.

А.А.: Мастерская научной журналистики – она творческая, или все же серьезная, практическая, рациональная?

И.Ш.: Я думаю, она разумно творческая…

А.А.: Это как?

И.Ш.: Мы не будем бегать по лесам и заниматься футуристическими фантазиями [смеется]. В первую очередь мы нацелены на то, чтобы быть первой-полуторной ступенькой в профессию, и, так как журналистика – это не просто умение складывать буквы в слова, а слова в предложения, мы будем фокусироваться на том, что нужно знать и уметь, чтобы получить какой-то связанный продукт. Насколько это творческая и техническая задача? Ну, примерно в равной степени. Настолько, насколько творческой и технической задачей является сочинение на заданную тему.

А.А.: Что участники мастерской будут делать в качестве финального проекта? Что они будут представлять – есть ли какой-то заданный формат?

И.Ш.: Программа построена таким образом: сначала мы осваиваем какие-то базовые скиллы, необходимые для того, чтобы построить основной продукт в научной журналистике, то есть как писать новость, и после будем выходить на разговор о том, как заниматься более крупными форматами. В финале, в качестве презента, мы устроим питчинг-сессию, в которой мы будем просить продать нам, как старшим коллегам и редакторам, идею текста – что это за текст, что нужно сделать для него, все, чтобы мы срочно захотели дать денег этому человеку, чтобы он срочно им занялся. Это делается для того, чтобы, если наши участники будут двигаться дальше в этом направлении, они понимали, что нужно делать для того, чтобы продавать свои идеи и тексты, и как развиваться дальше профессионально.

А.А.: По поводу профессионального развития: мастерская может дать продвижение в карьере?

И.Ш.: Есть такая профессия – научный журналист. Да, это такая журналистская ниша. Есть люди которые занимаются политической журналистикой, есть те, кто пишет про культуру, социальную журналистику… Мы же занимается научной. Вся наша программа построена так, чтобы знать, как совершенствоваться в научной журналистике. Это сугубо профессиональная история и не какая-либо еще.

А.А.: Так, у нас остался последний вопрос: как вы будете распределять свой день на мастерской?

И.Ш.: Конечно, от полностью электронного формата мы не уйдем, но мы стремимся к тому, чтобы его было меньше. В идеале большая часть нашей программы будет выглядеть более интерактивно: в первую очередь, я хочу разбирать кейсы и тексты, а в остальное время какие-то типичные таски коллективно штурмовать. Я думаю, что типичный день будет выглядеть так: с утра мы устраиваем импровизированную планерку, обсуждаем какие-то типичные ситуации для утра в редакции, потом слушаем лектора, который к нам приехал и просим его разбирать кейсы из его практики, обсуждаем, а потом пытаемся воспроизвести какие-то вещи, отработать технику, научиться пользоваться каким-то приемом. Но я не исключаю, что если компания подберется хорошая, то мы дойдем до споров о литературе с видом на закат, но уже посмотрим, как пойдет.

А.А.: Это уже про что-то рекреационное, чем рабочее?

И.Ш.: Иногда, чтобы придумать хороший заголовок, литературные обсуждения очень важны. И не редки при работе над текстом про науку.

А.А.: Ну, тогда это все, наверное. Спасибо большое, что нашел время созвониться.

И.Ш.: Спасибо, пока.

Подробнее о мастерской ШНЖ.

Ася Миллер, Мария Русанова, Альбина Ахатова, Андрей Ромашков