Мастерская востоковедения и Максим Гамалей ― интервью мастерских ЛШ-2019

Директор мастерской востоковедения Максим Гамалей: Привет! Меня зовут Максим Гамалей, я директор и научный руководитель мастерской востоковедения. Я историк, занимаюсь вопросами развития Японии 16 – 19 веков. В данный момент являюсь доцентом кафедры международной политики и зарубежного регионоведения ИОН РАНХиГС. Наша мастерская посвящена востоковедению и в первую очередь ориентирована на школьников старших классов.

Корреспондентка Пресс-избы «Летней школы»Альбина Ахатова: Насколько я знаю, медицинское отделение ориентировано больше на школьников, то есть оно подготавливает школьников к поступлению в медицинский вуз. У вас такая же траектория: вы подготавливаете школьников, которые хотят на востоковедение в вуз?

М.Г.: Тут вопрос тоже неоднозначный, и, наверное, здесь стоит сказать об образовательных целях мастерской и о наших целях в том числе. Если говорить непосредственно о практическом аспекте, то да, это мастерская, которая призвана помочь определиться с выбором будущей профессии. Востоковедение как область профессиональной деятельности требует достаточно длительной и сложной подготовки. Конечно, было бы некорректно сравнивать с квантовой физикой или тем же самым медицинским образованием, которое занимает очень много лет и требует очень большого труда.

Но тем не менее для эффективной профессии необходимо потратить очень много времени на изучение восточного языка. То есть вы сталкиваетесь с системой письменности, отличной от той, к которой вы привыкли, со словарем, отличным от того, к которому вы привыкли. Никаких латинских и греческих корней в восточных языках вы не найдете. Все слова нужно учить заново, как говорят. И грамматика, сама логика организованного высказывания сильно отличается от той, к которой мы привыкли. И на овладение им надо потратить огромное количество времени и приложить много труда. И имея кое-какое представление о том, чем занимается Восток, что значит изучать Китай, арабов, Ближний Восток, Индию, можно прийти в институт и через три года тяжелых занятий понять, что это вам интересно или что вам интересно что-то другое. Что вы занимаетесь Турцией, а хотите изучать Корею. Или наоборот, вы послушали корейскую группу и захотели изучать Корею, а вам на самом деле гораздо более интересен средневековый Ближний Восток.

Поэтому если есть возможность заранее определиться, что вы хотите делать с этим загадочным Востоком — хотите его любить всю жизнь и увлекаться им или хотите сделать его своей профессией, [это прекрасно]. Такой возможности зачастую у абитуриента, школьника нет. И самые разнообразные школы юных, которые существуют при разных университетах, и лектории, и теперь мастерская дают возможность понять, а действительно ли востоковедение — это то, чем вы хотите заниматься, или вы просто хотите что-то узнать, на этом успокоиться и пойти заниматься чем-то другим. Из личного опыта могу привести пример, когда люди приходили в школу юного востоковеда, а через несколько лет мы с ними встречались, и они говорили: «Спасибо вам! Мы за время занятий поняли, что хотим заниматься рекламой». И в итоге человек поступает на пиар и рекламу, спокойно учится и получает огромное удовольствие, а восток любит так же, как любил до этого, не делая его своей профессией.

Да, поэтому это такая практическая эссенция мастерской. Кроме того, может быть, вам просто интересен Восток и вы хотите что-то о нем узнать. Можно прийти и, заранее зная, что вы не хотите связывать с ним жизнь профессионально, просто удовлетворить интерес. Я могу сказать, что я был таким увлеченным школьником. С 15 лет я увлекался всем, что было связано с Азией: поэзий, искусством, историей, религиями. И если бы у меня была возможность прийти, узнать, спросить у тех, кто этому посвящает себя профессионально, я был бы наверняка счастлив.

А.А.: А как насчет других целевых аудиторий мастерской? То есть со школьниками понятно. А студенты или люди постарше, кто, возможно, работает уже в другой профессии, но хочет все-таки закрыть этот гештальт, связанный с увлечением востоком?

М.Г.: Когда мы планировали мастерскую, мы нацелились на эту аудиторию в первую очередь. То есть это 10–11 класс, люди, которые стоят на пороге поступления, выбора профессии, у которых много вопросов и очень мало возможности посвятить себя выбору информации. В наших требованиях не была определена верхняя граница, и если людям старше будет интересно заниматься вместе со школьниками, то мы готовы в каком-то виде рассмотреть эти предложения. Но у нас первый год работы мастерской, и пока мы хотели просто посмотреть, будет ли это работать. Точнее, как это будет работать и будет ли, мы не сомневаемся, но если у людей, у которых есть интерес к Востоку, у которых есть желание приехать и посвятить две недели жизни изучению Востоку. То есть то, что мы ориентированы на школьников, не означает, что мы будем чрезмерно упрощать материал. Любое упрощение ведет к искажению. Мы постараемся сделать материал интересным и доступным, но при этом остаться в рамках научности, объективности, не скатываясь до пересказа общих мифов, басен и замен одних мифов другими.

А.А.: Как у вас будет складываться учебная программа? Будет больше теории или практики? Какие будут форматы — лекции, семинары? Кто будет из преподавателей?

М.Г.: Наша учебная программа будет разбита на два крупных региональных блока, посвященных Ближнему и Дальнему Востоку. В этом году мы решили не разворачивать весь пестрый калейдоскоп восточных культур и народов перед глазами школьников, а ограничиться только двумя регионами. И в рамках каждого региона мы будем рассматривать культурные основы, социальную жизнь и политинституты. Соотношение теоретических и практических занятий мы планируем примерно как 1:2.

Это не будет так, как будто вы приезжаете и на протяжении двух недель умные люди или люди, считающие себя умными, будут высказывать то, что они узнали, а вы будете сидеть и слушать. Такой формат, я думаю, не очень полезен и кому-то интересен. Поэтому мы запланировали, что преподаватель дает во время лекционных занятий общий вводный материал, сообщает основные факты, освещает существующие подходы, тенденции, показывает, что мы можем узнать, что вызывает вопросы, какие мы можем получить ответы, а впоследствии на семинарских занятиях учащиеся самостоятельно пробуют освоить тематические блоки.

Платформы практических занятий мы предполагаем самые разнообразные: главное, эти формы должны показать, чем занимается востоковедение, как мы исследуем культуры, отличные от нашей. И в этом, наверное, наша миссия — показать культурное разнообразие мира, показать, что человек, который говорит на другом языке, носит другую одежду, выглядит не похоже на нас, может, беспокоится по поводу тех же вопросов, что и у нас, но у него есть другой взгляд на них, другие системы оценки, представления о хорошем и плохом, допустимом и недопустимом. И для того, чтобы с ним взаимодействовать, его нужно понять. И в общегуманитарном смысле это должно подтолкнуть к мысли, что для того, чтобы взаимодействовать с человеком, который не похож на тебя, его нужно понимать. А для этого есть самые разные способы, которые мы можем предложить. Здесь и немного классические формы работы: мы попробуем почитать тексты — в переводе, безусловно, но это будут исторические тексты, философские тексты, посвященные религиозно-философским системам. Попытаемся понять, как работают правовые системы, как работает то, что мы обычно называем традицией, как прошлое и настоящее связано в жизни восточных обществ. Параллельно мы попробуем какие-то игровые формы, освоение материала, проектные игры, изучая политику, возможно в планах есть что-то вроде театральных игр при изучении древней истории и мифологии. Поэтому во многом выбор конкретной формы практических занятий будет зависеть от темы, региона и от тех, кто к нам приедет.

А.А.: Спасибо большое, что нашли время созвониться!

М.Г.: Спасибо, Альбина! вопросы были очень интересные.

Подробнее о мастерской востоковедения.

Ася Миллер, Мария Русанова, Альбина Ахатова, Андрей Ромашков